Сансара

– Не пугай меня, пожалуйста, лучше я тебя испугаю, она начнется не раньше, чем ты передашь дар Элиона своему преемнику, моему человеку, а для этого ты должен ощутить, что смерть подошла к тебе близко, очень близко… На всякий случай, прости и поверь, ничего личного. – На этих словах Лари вышла из комнаты, и в нее вошли два «черных» бойца. Иван понял все и приготовился к смерти. Лари была права, он научился переносить боль, но он никогда не смог бы выдержать боль любимого человека. Ребята били с двух сторон и под дых, и в печень, удары сыпались слева и справа, по голове и в лицо, но Иван ощущал их недолго, на третьей минуте он потерял сознание и очнулся только от запаха нашатырного спирта у себя под носом. Перед ним на корточках сидела Лари с вонючей ваткой в руке.

– Прости, Иван, я понимаю, это жестокий эксперимент, но только предчувствуя настоящее приближение смерти, Элион может передать свой дар. Ты уже в отключке, но смерти не ощущаешь, ты, как баран, будешь все терпеть, поэтому во второй части нашего шоу: «Те же и Эн».

– Нет, нет, – заорал Иван, глядя на Лари в ужасе, – нет, я умоляю!

– Главное, что снимает с меня чувство вины, так это то, что твоя девушка, не дрогнув, укокошила нашего Сэма…

– Я отдам вам дар, отпустите Аню, дайте мне слово, что ее отпустите!

– Я даю тебе слово, что отпущу ее, как только метка с твоей правой руки перейдет на руку моего человека, а для этого твоя жизнь должна быть на волоске, сейчас ты просто боишься, ты не осознаешь и не ощущаешь…

– Я все осознаю, – закричал Иван, – я готов все отдать!

– Ну что ж, хорошо, сейчас я выключу свет, сюда зайдет один человек, ни он, ни ты не должны видеть друг друга. Ты возьмешь его руку, как перед смертью, и если дар перейдет к нему, я отпущу тебя, даю слово!

– Ты обещала отпустить Аню!

– Раз обещала, значит – отпущу. – И Лари продолжила эксперимент.

Ивану завязали глаза, несколько раз к нему подводили человека, которого он не видел, и несколько раз он притрагивался к его руке. Но ничего не происходило. Тогда его снова начинали бить, Иван чувствовал боль, страдание, отчаяние, что угодно, но он не чувствовал страха приближающейся смерти. Потом наконец не выдержала Лари, сняла с его глаз повязку и подвела его к стеклу, чтобы он мог увидеть Аню. Пара дюжих молодцов подошли к ней с двух сторон, и один всадил в нее разряд тока. Потом еще, еще раз. Иван кричал, он готов был выскочить из собственного тела, он орал как резаный и вдруг почувствовал, что умирает. Лари была права, он не мог видеть страдания других. В этот момент погас свет, и он почувствовал в ладони чью-то руку. Все, больше Иван ничего не видел, только одно видение пронеслось у него в памяти, как человек в длинном плаще с капюшоном кричит, подняв голову к небу: «Да будь ты проклят, Элион!» Но Ивану было уже не до него, он провалился в небытие.

* * *

– Пусть только попадется на глаза мне этот гад, – заплетающимся языком ругался Крок, наливая в бокал отрезвляющую дозу холодной утренней опохмелки.

– А по-моему, он – гордость нации! – возразил ему Денди, хлещущий прямо из горла дорогой французский коньяк. – Такую девушку уговорил! Респект ему за это и уважуха!

– Он нас дважды подставил! Один раз, когда отказался петь про Байкал, а второй, когда сегодня сбежал от Парман! – не соглашался Крок.

– Он нас дважды прославил! – не сдавался Ден. – Один раз, меняя репертуар на концерте, второй раз, защищая честь нашей страны в постели!