Сансара

– Виктор Семенович, генерал вызывает, я и стучала и звонила, но вы сказали вас не беспокоить, я не могла достучаться, а генерал приказал вас выкурить! – Вера тараторила с глазами полными страха, видимо боялась, что он не дослушает, перебьет и накажет.

– Когда приказал?

– Десять минут назад.

– Ну и сказала бы, что я умер, – буркнул Толубеев, но воротничок застегнул и закинул в рот сразу несколько жвачек, чтобы забить мятой запах депрессии.

Генерал Евсеев был на два года моложе, зато на полметра ниже и на Толубеева смотрел чуть не подпрыгивая, поэтому сразу попросил его сесть.

– Садись, дорогой, и не обещай мне никаких результатов, ты сам готовый результат. – Толубеев вопросительно поднял брови. – Я имею в виду, что кто-то таки добился результата, лишив результатов тебя!

– Нет, кое-какие результаты все-таки есть! Поступили от жены Тарасова, он звонил ей из аэропорта.

– Какого Тарасова, – наморщил лоб Евсеев, с трудом вспоминая человека с такой фамилией.

– Жена того оборотня в белом халате, который подозревается во внедрении вещества Тоу-ди в больнице. Он исчез в пятницу ночью и сразу же помчался в аэропорт Шереметьево, чтобы успеть на рейс 224, отправлявшийся в Эмираты. Мы объявили международный розыск.

– И что жена?

– Говорит, объявился, звонил с неопределенного номера, сказал, чтобы слухам о нем не верила. Что он не вредитель. А потом заверил ее, что скоро заберет в теплые края.

– Успели отследить, откуда был звонок?

– Как же, успели! – махнул рукой Птоломей. – Он говорил-то всего двадцать секунд, все нынче грамотные стали! Я думаю объявить в международный розыск.

– Давай, объявляй! Только он, поди, не дурак – переоденется женщиной, напялит паранджу или сделает пластическую операцию – только вы его и видели. А что касается жены, так он на полученные денежки целый гарем заведет. Это все новости?

– Все! – виновато втянув голову в плечи, ответил Толубеев. Генерал был не просто расстроен, он был в депрессии. Поэтому Толубеев и бровью не повел, когда тот подошел к столу и вытащил две маленькие стеклянные мензурки. – Ну, тогда по рюмахе!

– Давайте, за Снегина! – полностью разделяя настроение начальства, поддержал Птоломей.

– Можно и за Снегина, но я хотел выпить с тобой по поводу нашей маленькой победы.

– «По…» – что? – Птоломею показалось, что он ослышался, как будто что-то щелкнуло возле уха. – Простите, товарищ генерал, я, наверное, не расслышал?

– Да нет, – Евсеев подошел к нему и оказался где-то на уровне плеча.

– Агент Конфуций стал давать первые результаты. – Толубеев застыл, глядя на генерала во все глаза. Именно он был против кандидатуры Конфуция, считал, что вместо него нужно внедрять женщину из постельной разведки. Конфуций был экстраклассный агент, в совершенстве владеющий тремя языками, и мог принести пользу в любой другой стране мира. А внедряя его в одну из сфер высшего общества для того, чтобы там по наитию, на ощупь, искать невидимых, это было, по мнению Толубеева, все равно что микроскопом гвозди забивать. При таком раскладе можно было забыть об этом агенте минимум на год, максимум года на три. Его внедрили этой весной, и никто не ждал быстрого результата.

– Он абсолютно уверен, что напал на след «невидимых», и сейчас разрабатывает операцию по обнаружению и захвату верхушки.

– Сколько времени, по его прогнозам, может уйти на подготовку к операции?

– Конфуций считает, что не меньше месяца.

– Ну, тогда наливай, выпьем за Конфуция! – И с влитой рюмкой живительного напитка в сердце полковника Толубеева ожила надежда. Она была пока еще нежным зеленым ростком, но ее оказалось достаточно для того, чтобы продолжать жить.

Чемпион кунг-фу