Сансара. Оборот второй. И пришёл Творец

Диана несколько секунд колебалась, потом, вздохнув, сделала шаг ко мне, взяла бутылку, глотнула из горлышка, поморщилась. Есть контакт!

– Костя, – сказала Диана, – давай ты выспишься, а потом мы поговорим. Окей?

– Нифига не окей, – мотнул я головой.

– Ну ладно. Жги, – вздохнула она.

– Ща зажгу. Бутылку дай.

– Хрен тебе. – Диана вместо бутылки показала мне средний палец, а куда бутылка у неё делась – этого я даже не заметил. Была – и нету. Волшебство, блин.

– Вот ты всегда так! – начал заводиться я. – Я к тебе – со всей душой! Другой бы прибил давно, ещё в Срани…

– В чём? – перебила Диана.

– В… Тьфу! В Серени! Это я так мир назвал, где Филеас, и жрать западло, только курить можно.

– А. Ну-ну. Прибил бы, и чего? Прибор бы тебя не послушался, так бы и подох там с голоду, как бобик бездомный.

– Да я тебе не о приборах говорю, – снова возмутился я. – Я – про чувства! Ты что, думаешь, мне оно надо было – с Альянсом ссориться? Да у меня – ик! – всё было! Мне гражданство дали, статьи списали. У меня Шарль был! А он знаешь, какой умный? Он – ваще всё знает! Летим, говорит, куда хочешь. Да это что! У меня – вообще принцесса была, самая настоящая. В любви клялась, на груди плакала, сама – учёная, как тот кот на цепи кругом, не Фиона, хотя тоже песнь заводит. А я? Я – всё бросил. А ты?! Спит тут, одна, как дура, богиня, блин.

Диана слушала меня внимательно. Я же замолчал, смутно почувствовав, что потерял нить разговора. Какой там нить… Я целый канат потерял, с места не сходя. Зачем про принцессу-то погнал? Сейчас меня отсюда вообще ссаными тряпками прогонят, и поделом идиоту.

– В общем, я всё сказал, – подытожил я своё невразумительное выступление. – А тебе – лишь бы Збышеки всякие, духами побрызганные. Тьфу!

– Ты мне давай, поплюйся тут ещё, – буркнула Диана, но как-то без гонора, чуть слышно.

– И поплююсь, – кивнул я. – Ты мне – в душу, я тебе – в комнате. Спарвер… Срав… Справедливо!

– Костик, – чуть не ласково позвала Диана, – хватит чушь пороть. Ты обо мне вообще ничего не знаешь.

– И чё? – пожал я плечами. – Я и про Сансару вашу ссаную ничего не знал. Разобрался же? Скажи, что я летаю хреново!

– Не скажу…

– А чё тебе ещё надо?

Диана хмыкнула:

– Чего мне надо? Да мне много чего надо, если хочешь знать. А вот что нафиг не надо – так это большая и чистая любовь до гроба. Время не то. Мне помощники нужны, а не отношения. У меня, если вдруг не заметил, ни кола, ни двора, ни флага, ни родины, постоянно агенты на хвосте, и вообще в любой подворотне зарезать могут. Что меня, что тех, кто со мной. Хочешь меня ненавидеть – пожалуйста. Хочешь свалить – ради бога. Но вешать на меня больше, чем я утащить смогу – не надо. Ну не виновата я, что на тебя духи не подействовали! Так бы прочихался часов за восемь – и забыл, как про страшный сон.

Под конец речи она, кажется, даже психанула. А я неожиданно начал трезветь. Ну, по крайней мере, пока сидел неподвижно, вроде всё чётко соображал. Как шевельнусь – заштормит, наверное, знатно.

В общем, мне сделалось стыдно. И чего я сюда припёрся? А, да, я ж не сам, меня мужик притащил. А я просто пьяный фигню нёс. В принципе – ничего страшного вроде не сказал. Слёз не лил, в ногах не валялся, вены не резал.

– Разговор нелепый, когда ты в таком состоянии, – сказала Диана, – но сам настоял. В общем, у меня всё просто. Я тебе могу предложить только партнёрство, шестьдесят на сорок. Договорились?

Она протянула мне руку. Я тупо на эту руку смотрел. Затошнило. Причём, не от выпивки.

– Либо так, либо разбежались, – добавила Диана. – Подумай. Я никогда и никому такого не предлагала. Сама не знаю, что из этого получится.

Партнёрство, значит… Ну а что? Какие у меня варианты? Пока Шарля не найдём – так и так рядом с ней держаться.

– Пятьдесят, – сказал я.

– Щас! – возмутилась Диана.

– Минимум! Со мной ещё Фиона.

– Я бы этого алкаша вообще скинула при первой удобной возможности.

– Русские своих не бросают, – заявил я. – Пятьдесят на пятьдесят, и точка.

Покривившись, Диана вздохнула:

– Ладно. Хрен с тобой, золотая рыбка. – Мы пожали руки, и Диана дёрнула меня, поднимая на ноги и возвращая вертолётики в голове. – Мир?

– Угу, мир, – вяло кивнул я. – Дружба. Жвачка. Я, собственно, чего и приходил-то.

– Да, я так и поняла. Ладно, дуй к себе, партнёр. Комнату найдёшь?

– Обижаешь!

– Обижаю не так, салага.

Тут она была права. Обижала она действительно не так.

Я вернулся в комнату, которую мужик оставил нам с Фионой. Сделал круг по комнате и, не найдя второй кровати, рухнул рядом с вырубленной наглухо кошкодевкой. Задумался, закрыл ли я дверь. Мысль была настолько увлекательной, что я с ней и уснул, несмотря на храп тян, который всё сильнее напоминал уютное кошачье мурчание.

***

Проснулись мы одновременно – будто толкнул кто. Я почти протрезвел и сразу смекнул, что темно и прохладно. Наверное, на дворе стояла осень, либо ранняя весна – не заметил как-то, по деревьям. Днём-то вроде припекало, а как солнце зашло – тот ещё колотун. У Фионы стучали зубы.

– К-к-костя?

– М? – лениво откликнулся я.

– М-м-между нами… Между нами…