Саншха и Ньяяти - анализ иллюзий и реальность

В нашу задачу здесь не входит оценка логического достоинства этих антитеистических аргументов. Нас прежде всего интересует вопрос, каким образом Будда, несмотря на такое недвусмысленное отрицание существования бога, мог стать инициатором такого мощного религиозного движения. Определяя религию в основном как веру в бога, некоторые из современных теологов (Martineau, SR, I, 1-2), естественно, не считали возможным для себя объяснить это своеобразное явление, а именно буддизм, как религию без бога. Очевидно, сущность религии следует искать в чем-то ином. Маркс объяснял сущность религии таким образом: "...человек создает религию, религия не создает человека... Но человек - не абстрактное, вне мира витающее существо. Человек - это мир человека, государство, общество. Это государство, это общество создают религию, превратное миросознание, ибо сами они - превратный мир. Религия есть общая теория этого мира, его энциклопедическая сводка, его логика в популярной форме, его спиритуалистический point d'honneur, его энтузиазм, его моральная санкция, его торжественное завершение, его общая основа, дающая ему утешение и оправдание...

Религиозное убожество есть в одно и то же время выражение действительной нищеты и протест против действительной нищеты. Религия - это вздох угнетенной твари, душа бессердечного мира, дух бездушного безвременья. Она - опиум народа.

Упразднение религии, как призрачного счастья народа, есть требование его действительного счастья. Требование отказаться от иллюзий о своем положении есть требование отказаться от положения, которое нуждается в иллюзиях. Критика религии есть, следовательно, в зародыше критика той юдоли плача, священным ореолом которой является религия" (К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч., т. 1, стр. 399-400).

Здесь ключ не только к пониманию успеха Будды, но также и к пониманию несостоятельности взглядов современных ему пророков.

Век Будды был веком, когда благодаря развитию производительных сил в северных районах Индии стала расти на развалинах племенных обществ жестокая государственная власть. Торговля и войны вызывали неслыханные бедствия в жизни народов; стремление к накоплению частной собственности не знало границ. Несмотря на это, производительные силы развивались недостаточно для того, чтобы удовлетворить полностью потребности всех. Дальнейшее развитие производительных сил, которое, в сущности, одно и могло привести к реальному счастью, было связано тогда с еще более безжалостной эксплуатацией. При этих обстоятельствах "требование отказаться от существования, нуждающегося в иллюзиях", было историческим абсурдом.

Другой альтернативой - фактически единственно возможной в то время было создание соответствующего типа иллюзии для той эпохи с ее энтузиазмом, ее моральной санкцией, с ее торжествующим завершением, с ее универсальной основой для утешения и оправдания". И Будда вызван был этой "душой бессердечного мира".

В "Тхеригатхе" Сунита рассказывает историю одного своего обращения. "Я происходил из скромной семьи, я был беден и нуждался. Работа, которую я выполнял, была грязная, она заключалась в том, что я сметал увядшие цветы. Меня презирали, смотрели на меня сверху вниз, я внушал мало уважения. С покорным лицом я выражал почтение многим. Как-то я увидел великого героя, Будду, с его монахами на пути в главный город Магадхи. Тогда я бросил свой груз и поспешил поклониться и приветствовать его. Из жалости ко мне этот высший среди людей остановился. Тогда я поклонился Господину в ноги, подошел к нему и попросил его, высшего среди всех существ, принять меня в качестве монаха. Тогда проговорил Милостивый с жалостью в голосе: "Подойди сюда, о монах". Это было посвящение, которое я принял" (Oldenberg, В, 157).

В "Тхеригатхе" Мутта, дочь бедного брахмана из кошалов, которая по достижении зрелого возраста была отдана горбуну брахману, воспевала в экзальтации свое собственное освобождение, полученное ею благодаря ее вступлению в буддизм.

О настоящая свобода! О славная свобода, я освобождаюсь от трех горбатых вещей: от ручной мельницы, от ступки, от моего горбатого господина! Ах, но я также свободна от повторного рождения и от смерти, и все, что тянуло меня назад, сметено прочь (Rhys Davids, РЕВ, I, 115).

Шумангаламата также поет о своей свободе.

О женщины, становитесь свободными! Как я свободна, как совершенно свободна от кухонной нудной работы! Мне ненавистна моя кухонная посуда. Мой грубый муж стал меньше значить, чем зонтик, под которым он сидит. Я очищена теперь от всей своей прежней похоти и ненависти. Я пребываю, свободно размышляя, под сенью простершихся ветвей. О, мне хорошо! (там же)

Это только немногие отдельные примеры "вздоха угнетенной твари, души бессердечного мира". Но ранний буддизм в своей основе был именно таким. Он воспитывал чувство равенства и дхамму среди людей, испытывавших жестокие лишения в их действительной жизни. Это вытекает не только из анализа организационных принципов сангх, но также и из самой теоретической основы раннего буддизма.

9. ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ОСНОВА

Керн отмечает: