Санта-Барбара 2

Это было типичное придорожное заведение с подъездом по кругу, яркими неоновыми огнями, расфранченным швейцаром и большой стоянкой, заставленной относительно недорогими автомобилями. Пристроившись к одной из шеренг, Кэтрин остановила двигатель и выключила фары, потом, пройдя сквозь строй машин, вернулась к главному входу. Сэм и Кейт следовали чуть-чуть поодаль.

Швейцар любезно приложил руку к козырьку, одновременно толкая для вошедших полупрозрачные стеклянные двери с начищенной медной ручкой.

Посетители неспешно вошли в огромный вестибюль, и поднявшись по боковой лестнице, очутились в небольшом зале.

Усевшись за столик, Кейт, Сэм и Кэтрин подозвали официанта и сделали заказ — обед во время ужина, по мысли Кэтрин должен был быть необременительным, чтобы не отнимал силы для предстоящего завтрака.

Слушая Кэтрин, наблюдая за ее манерой вести себя, Кейт удивлялся ее необыкновенной раскованности и вольности рассуждений.

— Знаешь что, — произнесла девушка, когда официант ушел, — тебя, наверное, немного смущает, что я такая… — она запнулась, подыскивая нужное слово, — свободолюбивая?..

Этот вопрос, конечно же, адресовывался Кейту.

— Ты точно читаешь мои мысли, — произнес тот с полуулыбкой — Кейт понял, что обращение к этой девушке на «вы» будет выглядеть по крайней мере неуместным.

В разговор вступил Сэм:

— Ну, ты ее еще плохо знаешь, — произнес он, — иногда Кэтрин способна на такие вещи…

Кэт обернулась к своему любовнику и спросила:

— А, видимо, ты имеешь в виду наш недавний разговор?

Сэм запнулся, поняв, что зря напомнил об этом.

— Надеюсь, у тебя хватит ума не рассказывать эту историю мужу моей племянницы?

— А почему бы и нет?

Лицо Джаггера приобрело просительное выражение:

— Кэт, ну как так можно… Что он подумает о нас? Кэтрин поморщилась и обернулась к Кейту.

— Не обращай на него внимания… Просто недавно, буквально на днях, я рассказывала в присутствии одного нашего общего знакомого, как была лишена девственности…

У Кейта от удивления глаза полезли на лоб.

— Чего, чего?

Кэтрин, весьма удовлетворенная реакцией Кейта, улыбнулась — она очень любила шокировать людей подобным образом.

— Да-да, ты не ослышался… Если хочешь, я могу и тебе об этом рассказать…

Сэм сделал, еще одну попытку повлиять на свою любовницу. Он протестующе замахал руками.

— Кэтрин, но с чего ты взяла, что Кейту будет интересна твоя болтовня?

Девушка обрезала его довольно категорично:

— Знаешь, такие вещи, как правило, всем интересны… Будь спокоен, я не скажу ничего лишнего…

И Джаггер сник, поняв, что Кэтрин ему не удастся переубедить.

Кэтрин, обведя глазами Кейта и Джаггера, начала свой рассказ…

— Я родилась не в Чикаго, а в Нью-Йорке, в Южном Бронксе — если ты, — она обратилась к Кейту, — когда-нибудь бывал в этом городе, то наверняка знаешь, что это за клоака… Сборище наркоманов, подонков и извращенцев. И вот, когда мне исполнилось семнадцать лет, я получила от одного молодого человека подарок…

Такого в ее жизни еще не случалось. Этот подарок принес и передал ей посыльной из магазина. Это была дамская сумочка из хрома, серого, с голубым отливом; замочек сиял золотом и узенькая ручка — тоже. Сумочка была тонкой работы, очень маленькая и, по всей видимости — дорогая. Кэтрин рассматривала ее со всех сторон; на ощупь она была так же приятна, как и на вид. Кэтрин едва осмелилась открыть замок — тогда она еще была маленькая и глупая девочка. Внутри — подкладка, вся из тончайшего белого шелка. И рядом с маленьким кошельком, рядом с миниатюрной пудреницей, на крышке которой выгравировано большое «К», рядом с блестящим позолоченным карандашиком лежало письмо, в котором молодой человек спрашивал, может ли вновь ее увидеть, а если может, то когда именно.

Во всяком случае, это было что-то такое, с чем Кэтрин в своей недолгой жизни еще ни разу не приходилось сталкиваться.

Она ответила бы ему сразу, но ей нужна была красивая почтовая бумага. На открытках, которые она отправляла родителям во время их частых и не очень частых отлучек — и мать, и отец Кэтрин были репортерами в какой-то бульварной газете, и поэтому им приходилось много ездить, — нельзя было ни поблагодарить, ни написать что-нибудь стоящее, и поэтому она спустилась вниз и побежала в ближайший маркет, чтобы купить превосходную бумагу.

Конечно, теперь, когда перед ней лежал прекрасный лист бумаги, это все равно не помогло. Она не знала, как и с чего начать.

Кэтрин бы сказала молодому человеку, что сумочка — лучше всего на свете; она сказала бы, что тотчас — или завтра, или послезавтра — хочет его видеть; она бы сказала ему, что было бы хорошо, если бы он теперь был здесь, но это может не понравиться родителям, — хотя с другой стороны почему бы и нет? — если они вернутся из своей поездки раньше, чем обещали и увидят в квартире нежданного гостя; она хотела бы, хотя ему и нельзя быть гостем, обязательно сказать, что он не был бы обыкновенным гостем, и она должна все-таки встретиться с ним где-нибудь…

Но как все это изложить на бумаге, чтобы было красиво и по порядку?..