Санта-Барбара 2

— Да, тебе не позавидуешь, — участливо вздохнула София. — Не хотела бы я сейчас оказаться на твоем месте… Самое неприятное в твоей ситуации — это отсутствие близкого человека, человека, которому можно было бы полностью доверить, на которого можно было целиком положиться… Но ничего. Я думаю, что сможем найти способ помочь тебе!

Мэри с благодарностью посмотрела на нее.

— Ты так думаешь?

— Да, — уверенно заявила София. — Что ты скажешь насчет кардинала О'Брайена?..

Упоминание высшего духовного лица в Южной Калифорнии заставило Мэри удивленно поднять брови.

— А что насчет кардинала О'Брайена?.. София радостно улыбнулась.

— Дело в том, что СиСи и кардинал О'Брайен — старые друзья.

Мэри едва не вскрикнула от радости.

Такие выгодные обстоятельства могли сильно изменить дело в ее пользу. Если бы кардинал мог замолвить слово, то ее бракоразводное дело завершилось бы очень быстро, без всяких проволочек.

— СиСи и кардинал… — потрясенно проговорила она.

София утвердительно кивнула.

— Да, да. Это именно так. СиСи может поговорить с кардиналом и ускорить дело. Тогда у вас с Мейсоном не будет никаких проблем.

— Это было бы так замечательно! — воскликнула Мэри, вне себя от радости.

— Знаешь что? Я сама поговорю с СиСи, и попрошу его помочь вам, — сказала София, стараясь успокоить Мэри.

— Я никак не могу в это поверить! — возбужденно сказала Мэри. — София, я не знаю как и благодарить тебя!

Та решительно замотала головой.

— О чем ты, Мэри? Вспомни сколько ты сделала для меня! Разве я могу остаться равнодушной в таком деле?

— О, София! — Мэри бросилась обнимать ее. — Теперь я знаю, что взбодрит Мейсона!

Тем временем Мейсон сидел в ресторане «Ориент Экспресс» за стойкой бара.

Вид его был неопрятен. Рубашка была расстегнута, галстук съехал в сторону, пиджак болтался на плечах бесформенной тряпкой.

Расставив перед собой длинный ряд уже опустевших рюмок, он разговаривал с ними, как с живыми:

— Уважаемые господа присяжные заседатели! — положив голову на стойку бара, бормотал он. — После проведенного судебного заседания я вынужден признать свое поражение…

Голос Мейсона был спокойным и полным разочарования.

После непродолжительной паузы он продолжил:

— Да, я не смог справиться со своей работой. В чем чистосердечно признаюсь. Однако, господа присяжные заседатели, должен заметить, что в этом мне оказали немалое содействие.

Он поднял голову и несколько секунд сокрушенно смотрел перед собой в одну точку. Опомнившись через некоторое время, Мейсон сообразил, что смотрит на этикетку крепчайшего виски.

— Том!.. — воскликнул Мейсон. — Том… Официант, хорошо знавший Мейсона, предупредительно наклонился:

— Может быть, уже достаточно?

— Нет! Нет! — воскликнул Мейсон, размахивая руками. — Налей-ка мне еще одну порцию… Давай ментолового… Нет, пожалуй, двойную ментолового. Давай еще один добрый двойной… А то присяжные что-то заскучали…

Официант принялся наливать очередную порцию виски.

Мейсон снова обратился к стоявшим вверх дном рюмкам:

— Так, на чем я остановился? Ах, да! Никогда не доверяйте женщине по имени Шейла…

Увлекшись общением с посудой, Мейсон не заметил, как в ресторане появился СиСи Кэпвелл.

Ченнинг-старший вошел в дверь и, застыв на мгновение, внимательно посмотрел на сына.

Увидев, как тот душевно общается с рюмками, СиСи недовольно нахмурился и подошел к Мейсону. Остановившись за его спиной, он слушал монолог сына.

Когда Мейсон заикнулся о Шейле, Кэпвелл-старший вступил в разговор:

— Я смотрю, ты проводишь пресс-конференцию, Мейсон? — холодно сказал он.

Услышав голос отца, Мейсон дернулся, словно чего-то испугавшись, но затем быстро пришел в себя и, схватив со стола рюмку, посмотрел через нее на СиСи.

— А, отец! Нет, это не пресс-конференция… Это я просто решил поужинать в компании…

— Ты уверен, что тебе это нужно?

В ответ Мейсон хмыкнул и опять отвернулся к столу.

— Может, ты оставишь свои садистские штучки и присоединишься ко мне?..

СиСи расстегнул пиджак и засунул руки в карманы брюк.

Бросив оценивающий взгляд на стойку перед Мейсоном, СиСи покачал головой и осуждающим тоном сказал:

— Я смотрю, вкус у тебя не улучшился…

— Ну что ж, не стану оправдываться, — ответил Мейсон. — Я решил перепробовать сегодня все хлебные злаки.

Мейсон отодвинул высокий стул рядом с собой и жестом пригласил СиСи сесть рядом:

— Не желаешь?

СиСи надменно покачал головой.

— Я не пью с неудачниками…

— Ах, да! — уязвленно воскликнул Мейсон. — Как же я забыл? Ведь я — неудачник! Единственный неудачник в этой семье! Если бы я выиграл процесс — это могло бы стать пропуском в твои объятия… Соответственно, поскольку я проиграл, путь мне закрыт. Я правильно понял?

Мейсон попытался изобразить равнодушие в голосе и жестах, однако, результат, скорее, был обратным.

У любого стороннего наблюдателя могло сложиться впечатление, что Мейсон остро чувствует свою вину и переживает из-за этого.

Очевидно, это не могло укрыться и от СиСи, который неотрывно смотрел на сына. В глазах его читалась стальная жесткость и не было видно ни единого намека на жалость.

Кэпвелл-старший подошел чуть ближе: