Santa Рома

Мамаша проглотила информацию о собственной смерти молча. Ну а что, она ему тут всю их семейную историю выложить должна была? Пусть берет ребенка и к психологу идет. У мальчика явно не все дома…

— Кто там? — спросил дрожащий детский голосок, когда Ромка снова набрал номер квартиры.

Нужно было простыть по-настоящему. Тогда б не пришлось играть в озвучку детских мультиков. Вообще любая игра с детьми — игра с огнем. У него уже из глаз бенгальские вырываются, а хочется еще больше приложиться лбом к домофону. Сожрать ком снега? Поздно — уже открыли, уже ждут. Назад пути нет, хотя вдруг ни с того ни с сего засосало под ложечкой и захотелось дать деру.

Не нужно было спрашивать у мамаши, что делать? Кто виноват, он уже сам понял — его олений ум! Дождался бы, пока соседи откроют и бросил мешок под дверь. Заберут другие — не его проблема. А в чужие влезать под Новый год — полный идиотизм. Ну так он и есть идиот — нормальных не бросают девушки под Новый год, и телефон у нормальных не попадает в чужое объявление!

Сбрасывал же месяц звонки, вот какого черта принял этот?! Своих проблем мало, теперь чужие до кучи разруливать?

Ромка пошел наверх без лифта — авось, заработает стариковскую одышку, а то сопливый голосок так и рвется из искусственной бороды наружу. Нормальную мужскую он так и не отрастил. Но мужикам не борода придает солидности, а ум в глазах, которого у него в голове нет, даже в зачатке.

В звонок Ромка даже не позвонил. Нет — он на него нажал, но зазвонил тот в секундным опозданием: дверь открылась раньше. От неожиданности Ромка даже отступил на два шага назад, хотя первой и единственной человеческой реакцией должны были стать вытянутые руки, чтобы поймать вывалившегося на лестничную площадку ребенка. Но он не человек, он вымышленный персонаж — Дед Мороз, и руки заняты мешком. Одна, второй он звонил в дверь.

— А где твой посох? — огорошил его с порога Тихон.

И вопросом, и фамильярностью с Дедушкой. Хотя, какое такое «вы» может быть в сказках? В сказках принято отвечать «Тепло, дедушка» и все, кажется…

— Чтобы тебя не заморозить, — ответил и сам удивился такой быстрой своей реакции и находчивости.

Даже голос успел изменить или… Не успел? Закашлялся на всякий случай.

— Холодно в моем ледяном тереме. Гляди, сам от собственной стужи простываю. А на Новый год болеть нельзя… Понимаешь?

Можно только в экстренных случаях, чтобы под шумок сбежать из дома. Но малышу такое знать рано. Да и, может, такая напасть мимо него пройдет в будущем.

— А ты не болей! — выкрикнул Тихон.

— Спасибо! Не буду…

Но голос лучше иметь хриплый, чтобы на Мороза походить. Одной белой бородой тут не отделаешься.

— В дом-то впустишь? А то два года до тебя шел, а ты, гляжу, и не рад Дедушке?

Где вообще мать? Как можно ребенка на лестницу одного выпустить? И вообще на сквозняке в рубашке оставить стоять.

— Рад! Рад! — запрыгал маленький врунишка. — Заходи!

И настежь распахнул дверь. Ромка наклонился, сгорбился, вдруг почувствовав себя слишком высоким для Дедушки. Да и принято в сказках кланяться, когда порог чужого дома переступаешь. Ну и под ноги смотреть не вредно, потому что упасть перед ребенком Дед Мороз не может — веру в сказку сразу уничтожит. Как чужое вранье веру в людей, даже маленьких.

— Дверь-то прикрой! — тихо и в тоже время по-стариковски важно прикрикнул Ромка на пацана.

И Тихон послушался, закрыл дверь, повернувшись на пару секунд к нему спиной и дав тем самым Ромке возможность осмотреться. Он не разошедшиеся по швам обои проверял, он искал мать, но не было ее и следа в обозримом пространстве крохотной квартирки. Куда ему просить себя вести? Может, и никуда не надо. В прихожей место достаточно, чтобы раскрыть красный мешок, набитый для объема упаковочным материалом, вручить подарок и уйти. Мать, наверное, не без причины не выходит — вдруг фонарь под глазом? Ну всякое может быть. Хотя ребенок прилично одет, руки только грязные… Но не от грязи.

— На кухне, что ли, маме помогаешь? — хихикнул Дед Мороз ободряюще.

Вот и разговор завертелся сам собой, а мать действительно от готовки грех перед новогодней ночью отвлекать. Что сразу о плохом думать!

— У нас нет мамы, — выдал Тихон, буравя его гневным взглядом. — Это свекла…

Да он понял, что не фломастеры!

— А кто из взрослых дома? — спросил Дед Мороз, уже не зная, кого позвать.

Не-мама могла оказаться просто-напросто мачехой. Ну а почему бы и нет? В нашей стране матери-одиночки одиночками так и остаются, а вдовцов с руками и ногами отрывают, даже с двумя детьми.

— Сестра. Она говорит, что она взрослая… Потому что в школу не ходит.

Ромка улыбнулся в бороду. Искусственную, в настоящую только ухмыльнуться получилось. Стоит сгорбленный. Присесть не решается. А вдруг, как старый дед, не встанет потом? Смотрит вниз, детские глаза глядят наверх — с надеждой, интересом, верой в чудо.

— И ты в школу не ходишь. Верно? Тоже взрослый, значит? Машинки только взрослым мальчикам дарят. Хочешь еще машинку или уже передумал?