Santa Рома

А ей за что все это? В чем она провинилась? Врать не понятно кому, обниматься не понятно с кем, не понятно ради чего… Или кого? Тихона? Это плата. Ну да, жизнь давно научила Соню тому, что ничего бесплатного нет. Даже за сыр в мышеловки порой нужно платить. Зимнюю порою, новогоднюю… Особенно!

— Я могу переодеться?

Собралась, повысила голос — да и всей позе вернула твердость. Пусть этот Роман никогда не узнает, как ей сейчас обидно, как она злится на судьбу за то, что первый парень и тот фиктивным будет. Еще если дома всплывет информация про весь этот фарс, будет перед отцом без вины виноватой.

— Да, конечно, — успел ляпнуть Роман в ту секунду, которую Соня набирала воздуха в грудь, чтобы сказать:

— Мой отец не должен об этом знать.

— О чем? — Роман всем видом показывал, что потерял нить разговора, который сам же и начал.

— О моей помощи тебе. Если он подумает, что я ему солгала про то, что первый раз тебя вижу, он больше никогда не будет мне доверять.

— А ты никогда не лжешь?

Роман и так выше, а тут еще голову вскинул — стоит тут, снисходительно смотрит на невольную гостью.

— Представь себе! — ляпнула Соня зло.

Его она прекрасно представляла в окружении девчонок. Эта фотография ему на один день, чтобы не было остановки между пунктом “Агатовка” и пунктом “Новая Агатовка”.

— Давай не врать тогда?

Чему он улыбается? Типа, передумал. Типа, ему жесть такая не нужна…

— Фотка, типа, отменяется? — Соня тоже вскинула голову.

— Нет. Ложь отменяется. Давай все по-серьезному, чего уж там…

Роман облокотился на бильярдный стол и стал чуть ниже ростом: Соне теперь не нужно было смотреть вверх, чтобы видеть его глаза. Не прищурены, он больше не смеется.

— Чего по-серьезному? — голос у Сони потух сам собой, точно на свечку дунули.

— Ничего…

Роман снова выпрямился, сделал шаг в сторону от стола и снова глянул на нее сверху вниз.

— Не надо быть такой серьезной в Новый год. Я пойду с Тихоном сфоткаюсь, он хоть улыбаться на фотке будет.

— И пошлешь фотку родителям? — зачем-то продолжила Соня этот дурацкий разговор.

— Почему бы и нет? Скажу, что друзья попросили присмотреть за сыном. Женю попросили… — добавил уже таким тоном, точно собирался показать язык.

Не показал, хотя весь его внешний вид показывал, что ее глупость его расстроила. Детский сад — это не про Тишку, это про его старшую сестру из ясельной группы.

— Мы тебя ждать не будем, мы голодные… — бросил Роман, схватившись за перила. — Крепко держись, смотри. Они скользкие.

Соня отвернулась, вдруг почувствовав на ресницах слезы — за что он ее так? За то, что просьбу не выполнила. За то, что из его шутки сделала слона, а была-то муха — прихлопнуть и растереть, проблема сама на морозе замерзнет. Выставила себя полной дурой, вот полной и по полной. Теперь он точно уверился, что она маленькая и никогда с парнями не общалась. Если, конечно, они не приходили в магазин за сигаретами, шоколадками и тем, что всегда лежит на кассе. Полный комплект для удачного свидания.

Соня зажмурилась — сильно-сильно, чтобы не выпустить слезы из глаз. Ну за что ей это? За что терпеть обиды от человека, о котором при других обстоятельствах можно было б только мечтать? И не в даче дело, не в машине и не в подарке Тихону — Роман красивый, просто красивый, и его фотку, вместо постера, можно на стенку вешать! Но без нее… Она ему на фотке не нужна. Ему нужно алиби для родителей, и будь на ее месте другая девушка, он бы, не задумываясь, предложил бы ей тот же спектакль. А если действительно придется ехать к его родителям?

И подыгрывать — строить глазки, называть всякими ласковыми именами, обнимать и… И даже целоваться с ним — никто ведь иначе не поверит в серьезность их отношений. А она будет знать, что делает он все это, чтобы не упасть в глазах своих родителей. Он не упадет, она за это скатится в бездну… Для него это все — всего лишь пара дней фарса, которые он забудет. Для нее — воспоминания на всю оставшуюся жизнь, ведь не дано забыть того, с кем впервые поцеловался. И через всю жизнь придется пронести сознание того, что все это было игрой, простой игрой, на которую она даже кастинг не проходила — просто шла мимо и ее загребли… Неужели она наступит на эти грабли по собственной воле?

Почему бы не наступить — шишек не набьет, зато получит хоть какой-то опыт… Если других, серьезных вариантов, никто ей не предлагает. Но как — как убедить себя в том, что это не обидно, что так тоже можно?

Соня плотно закрыла дверь, нашла на ней замок, стянула джинсы и села на кровать, стиснув коленки мокрыми ладошками. Новый год выдался жарким, прямо-таки летним… Что ж, даже прикольно будет, если Роман поймет, что на ней не купальник. Ответит, что дома не отнеслась к его словам серьезно. Ничего же серьезного нет. Какая-то джакузи, какой-то там Роман с маленькой буквы…