Сантехник 2

Вон как лыбится своим приятелям, счастлив, что может продемонстрировать свое мастерство на подходящей жертве.

Да, бывший воин вполне подходит на такую роль, гораздо лучше простого ремесленника или купца, те просто не станут задираться с благородным сословием ни за что на свете. И на мече сражаться тем более не выйдут, скажут, что пусть из так на месте рубят, без сопротивления малейшего.

Преимущество у меня имеется одно — огромная физическая сила, в разы превосходящая то, что этот молодец может мне противопоставить. Нет мне никакого смысла с ним в фехтовании упражняться. Вот только рукав от вытекающей крови все тяжелеет.

Есть и еще одно преимущество, моя Характеристика Ментальной Силы, если делать будет совсем нечего, я готов обрушить ее на голову дворянина, чтобы тут же добить его ударом в горло, по голове или просто пронзить насквозь.

Придется убить, да еще так, чтобы он не успел сказать ни одного разоблачающего меня слова.

Вроде и не так жестко проходит поединок, чтобы прибегать к такому крайнему способу для моей победы, но желание соперника забрать Мурзика выводит меня из себя. Тем более, что я уже предупрежден, что скоро мне разрубят плечо и это будет уже не такой небольшой порез наверняка.

И еще усиливает весь этот негатив мое полное бессилие, как все смотрится со стороны, поэтому я бросаюсь в решительную атаку, мне самому в пятнашки концом меча нет никакого смысла дальше играть. Сильными взмахами на большой скорости, но без заметных провалов, нацеленными в корпус соперника, я прижимаю молодого мастера спиной к зрителям. Он пока уклоняется и отскакивает без встречных ударов, но тут ему приходится уже плотно подставлять лезвие своего палаша под мой удар, останавливая его.

Это его единственная ошибка, допущенная в поединке, и она дорого ему обойдется. Мог бы, наверно, попробовать уйти от удара, пустив мое лезвие вскользь в сторону, но он уже почти лишен возможности дальше выкидывать свои ловкие штучки, места для полноценного маневра у него за спиной нет.

И еще он никак не ожидает, что я сомну его сопротивление с одного столкновения мечами.

Решил, наверно, стоя на месте, просто отражать мои неистовые удары без особых проблем, ожидая, когда я выдохнусь.

И тут же получает первый по счету сюрприз!

Сила удара моего меча так велика, что его клинок отлетает ему куда-то за спину, парня самого разворачивает боком ко мне, он едва в последний момент успевает поднять его повыше, чтобы не поразить своих же приятелей.

— Да, это было бы смешно, достанься кому-то из них клинком вместо меня! — хотел бы я так подумать, но у меня нет на это времени.

Есть только доли секунды на то, чтобы перевернуть ход почти проигранного поединка.

И пока он борется с инерцией, пытаясь вернуть меч обратно в положение перед собой, мой клинок бьет его по успевшей немного даже отклониться от удара голове.

Как раз в районе уха, но не острием, а плашмя, на обратном таком движении. Бьет сильно, без дураков.

Дворянин валится безмолвной куклой, меч вырывается из руки и рыбкой падает рядом со мной.

Все замирают, дворяне не могут понять и поверить в случившееся, народ, которые просто зрители, смотрят с заметным восторгом на мою мощную фигуру над телом соперника, вытаращив глаза.

И боятся праздновать мою победу, настолько тут же злобно орут дворяне, обвиняя меня в нечестном ударе насмерть.

Они все выхватили свои мечи и вот-вот бросятся на меня.

— Я его только оглушил и подрезал ухо, как обещал! — громко отвечаю я, тоже не спеша опускать меч.

Мол, попробуйте, и сами окажетесь на его месте! Здесь, в этой узости между повозок, они смогут атаковать меня только по одному, чтобы так же потом завалиться в грязь.

Я больше не буду соревноваться в умении фехтовать, а просто забью могучими ударами всех по очереди.

Мне пришлось, конечно, сдержать руку в последний момент, иначе голова дворянина лопнула бы, как скорлупа ореха под тяжелым молотком, но и так его милость норр Итригил без звука завалился через плечо в грязь под ногами.

— Допонтовался! — охватывает мое сознание огромная радость. — Теперь больше никого не вызовет!

Я бросаться к упавшему недалеко мечу не спешу, понимая, что легко могу получить еще чей-то клинок в спину.

Пусть выкрикнувшие проклятие и пока замершие на месте приятели фехтовальщика убедятся, что их боец все еще жив, хотя уже не очень здоров. И вполне так может оказаться, что и на всю оставшуюся жизнь не здоров.

Ничего, только такими победами и создается себе репутация опасного воина. Очень жаль, что этот образ воина в отставке пропадет под дворянской одеждой.

— Ты убил его! Тебе конец! — кричит один из них, но я пожимаю плечами:

— Я нанес удар плашмя, он должен быть жив!

Ну, бросаться на меня, довольно серьезно показавшегося себя в поединке, раз я его как-то все-таки однозначно выиграл, неважно каким способом, спутники этого умельца сами все же не хотят. Наверно, он тут такой один настоящий мастер, а остальные вообще не очень по этому делу умеют. То есть умеют, конечно, но на гораздо более низком уровне.