Сантехник 2

У источника расчистили само место выхода струи, вода градусов под сорок пошла веселее, сделали небольшое, метровое озерце рядом и накрыли его щитом из жердей с травой сверху, чтобы она там особо лишнего не остывала. Теперь доделывают сток прямо в выкопанный уже внизу бассейн, тоже прикрывая отформированные глиной канавки защитными щитами. Не стал я пока заморачиваться со сложной отделкой камнем небольшой купели метра четыре на два и глубиной метр, приказал выложить дно и стенки из того же дерева, только обязательно без торчащих сучков и гвоздей. Не ясен еще экономический смысл предприятия, поэтому не стал тратить нелишние сейчас деньги, четыре человека за раз влезает и хорошо.

Это же не стандартная горячая вода в аквапарке, где можно часами тюленить, в серной ванне долго сидеть точно нельзя.

Пока вода стекала мимо купели, лично все проверил и прощупал, потом дал команду наливать чашу.

Теперь она уже полная, за счет остывания воды температура, конечно, уже не под сорок градусов, скорее тридцать всего. Источник не особо сильный, поэтому приказал открытую воду вообще нигде не оставлять, всю загонять под крышу.

Пришлось заказать такие же щиты из тонкого кустарника с сухой травой на саму купель, чтобы держать температуру воды повыше и мусора поменьше на поверхность летело. Зато сам теперь ванну принимаю почти каждый день, благо никто мне тут для компании не требуется, сопровождающие терпеливо в сторонке ждут, пока хозяин владения минут десять-пятнадцать блаженствует.

Обычно уже когда возвращаюсь со строительства дороги вечером, позволяю себе понежиться в горячей минеральной воде. Зато она усталость снимает рукой, пристаю к подруге каждый вечер, но пока сам предохраняюсь от будущих детей.

Свои бастарды при замках у многих дворян имеются, но мне пока это точно не требуется.

Через три местные недели, по-нашему восемнадцать дней, местную половину месяца, пообещал деньги работникам выплатить. Дело это серьезное, подвести народ нельзя, и так без выходных вкалывают, как тут вообще-то положено.

— Так, — начал я на утреннем разводе. — Пришло время плату выдать за отработанное. Сейчас все получат одинаково, потом уже буду составлять списки хороших работников и тех, кто лодырничает. Разница в плате тоже будет заметная. Обещал плату за три недели по половине золотого, но выдам с премией, по три четверти золотого, по восемнадцать монет серебра, раз работа спорится.

Лица у крестьян, мужиков и молодых парней, светятся недоверием, как это дадут денег больше обещанного, да еще с какой-то непонятной премией? От своего норра никто такого не ожидает, они всегда только забирать горазды, а никак не делиться.

Но я не обращаю никакого внимания на непонимание крестьян, нужно свои вопросы решать:

— Вопрос только такой — у меня имеются одни золотые монеты, придется тогда три монеты на четверых мужиков выдавать. Не передеретесь при дележке? Еще могу купить оптом у купцов имперских несколько подвод с пшеницей или ячменем. Вам не продадут за такую цену по отдельности, а мне не откажут. На восьмерых выйдет одна подвода пшеницы, сейчас цена подросла перед новым урожаем, по шесть золотых продают. Ячмень немного дешевле, его по пять монет отдадут.

Несколько раз еще прокатился до того же рыночка, теперь в уже свои собственные корзины закупаю овощи и все остальное, что продают селяне. Встретил с утра два купеческих каравана, опять купил зерна и оставил заказы на разные изделия.

Купцы тут в сезон мотаются туда-обратно раз в местную неделю, два дня в горы, два дня обратно и два дня на то, чтобы снова закупиться на равнинах. У них сейчас горячий сезон, да и кататься при плохой погоде по грунтовым дорогам в горах дело трудное. Ну и ходит таких шустрых товарищей с десяток караванов, так что каждое утро кто-то едет по проходной дороге.

Присматриваюсь к ним ментально, чтобы знать, с кем можно дело иметь и уже парочку более приличных купцов наметил для себя.

Подошли еще два раза потерявшие работу и дармовую кормежку стражники кого-то из норров. Попросились в дружину, благо все хорошо знают, что у меня некомплект большой. Да просто невероятный некомплект.

Двоих, таких по внешнему виду ангелочков почти, не взял, чувствую у них в сознании одно только дерьмо по жизни.

Конченые людишки, все самое плохое от службы на своего норра впитали.

Ну, кто на чем накосячил — можно легко узнать у знакомых норров или старших над дружинами, тут про всех все хорошо известно. Этим просто не повезло найти такую толпу приятелей, чтобы тоже начать бунт против своего норра.

— Не требуетесь! — так и ответил коротко, больше говорить и не собирался.

А когда бывший стражник сделал недовольное такое лицо, мол, зажрался этот непонятный норр, от крутых воинов отказывается, когда у самого таких вообще нет в наличии, не стал долго разговаривать и отвесил своей могучей дланью в кожаной перчатке ему по охамевшей личности.

— Не подходим мы, значит, вашей милости? А чего так? — только и успел сказать он с искривившейся рожей.

Это уже явная наглость — приставать к владетельному норру с такими вопросами!