Сантрелья

Стал не только я свидетелем распри междоусобной, но воем, участником сей войны братоубийственной. И нельзя было остаться в стороне теперь, когда Святополк расправился с еще одним братом молодшим — Святославом Древлянским. Закипело возмущение всей Руси праведной и получил великий князь-узурпатор от своего народа прозвище Окаянного, от имени братоубийцы Каина из Священного писания. Началось долгое и многотрудное меж Киевом и Новгородом противостояние, долгая и многотрудная борьба меж Святополком и Ярославом. И ясно было мне как день, чье дело правое. Его сторону и принимал.

Вспомнился мне рассказ гостей моих таинственных о године этой горестной для всей Руси. Их сравнения с войной братоубийственной, в халифате развязанной, обретали для меня смысл отчетливый. И ведал я со слов их, за кем будет победа.

Ужасало меня и отталкивало, что не в споре мирном, не в бою честном, где судьей им был бы народ их русский, решали они судьбы государства своего. Отдавали они землю свою на растерзание наемникам неверным, коим дела не было до люда русского, коих влекла на Русь лишь нажива и жажда завоевания. Святополк призвал на подмогу себе печенегов, хитрых и коварных, да ляхов, Русь ненавидевших. Но и князь мой Ярослав варягов нанимал, давным-давно мечтавших распоряжаться на Руси.

В первом со Святополком Окаянным столкновении нанесли мы ему поражение серьезное. И ушел Святополк со своими покровителями ляхами, ведь в родстве состоял он с королем их Болеславом. Киев призвал тогда Ярослава на великое княжение. С облегчением принимали киевляне его и с настороженностью: новгородцы вечными были им соперниками. Будто князь победою своей утверждал могущество Новгорода перед Киевом.

Выпало тогда затишие недолгое. По велению Ярославову, перевез я семью свою в Новгород. Убедил меня князь, что город северный в стороне от страшных битв стоит, и семье там будет безопаснее. И вкусил я месяцы покоя семейного. Родила жена моя Звенислава мне еще сына Владимира, а уж несколько лет спустя и дочь, по настоянию моему, нареченную Еленою.

Но снова Святополк на Киев пошел, собрав полки многочисленные. И одержал верх Окаянный с ляхами, и стали ляхи Киевом управлять и глумиться над людом русским.

В Новгороде Ярослав вновь нашел приют. Потянулись снова месяцы, когда князь рати новые сбирал, силы скапливал для битвы решающей. Вот поднялся Киев нежданно-негаданно против иноземцев ненавистных: стар и млад против ляхов восстал, кто с оружием, а кто с палкою, а кто кулаком отбивалися. И король Болеслав покидать велел стольный град, а уходя, учинил грабеж невиданный.

Когда ляхи прочь ушли, Святополк опасался один на один остаться с киевлянами и бежал позорно к печенегам. А уж тут и Ярослав подоспел со славным своим воинством, да на реке Альте со Святополком мы встретились, прямо там, где Борис погиб. И не сдобровать было Окаянному, как на угольях вертелся он на месте этом, гнусным коварством его меченном. Битву проиграв, он покинул Русь и бежал на запад без оглядки, и все чудились ему преследователи и погоня во сне мерещилась. Так и сгинул он в пути от страха, самим же нагнетаемого.

И с тех пор сел князь Ярослав на престол великокняжеский, начал жизнь на Руси устраивать. Сей великий князь поражал меня своей книжностью. С детских лет прочитал он книг великое множество и имел к наукам особое расположение. Не один раз в разговоре сходились мы, восхищался он моими познаниями. Веру христианскую в спорах обсуждали мы. Соглашался я со многими его доводами, в то же время, принимая и уважая веры иные, имел я взгляды более широкие, менее к догмам склонные.

Почитал князь первейшим долгом своим распространение христианской веры на Руси. Однако после бесед наших многочисленных признал великий князь, что негоже добиваться от народа веры насилием, как негоже требовать от него слепого поклонения, ибо слепая вера приведет как к слепому послушанию, так и слепому предательству. И озаботился князь расширением знаний книжных и практических среди дружинников своих, обучением грамоте и письму всего люда русского. Начал книги он сбирать из соседних стран в книгохранилища — библиотеки первые русские, и велел он книги эти на русский язык перекладывать. И от всей души передал я в дар князю-книжнику часть книг, сердцу моему дорогих и со мной долгий путь проделавших.

Спешу довершить я жизнеописание свое, ибо только что пришло известие о новой распре разгорающейся. Движет свои полки на стольный град брат молодший Ярославов Мстислав из далекой Тмуторокани. До сих пор оберегала меня судьба от гибели, но под богом ходим все.