Сапер

— Ну что там у тебя? — раздраженно крикнул Михаил Петрович. — Мы уедем отсюда когда-нибудь?

Водитель залез под капот, через минуту вылез и признался, что эта автомашина может поехать только на буксире. Лицо Кирпоноса начало приобретать цвет спелого помидора. Он едва открыл рот, чтобы приступить к разносу, когда я заметил черную легковушку, остановившуюся перед заслоном со стороны области.

— Товарищ генерал-полковник, разрешите обратиться? — встрял я в начальственную взбучку. Неправильно это, конечно, в таких случаях подчиненные по возможности рассасываются по округе, чтобы им рикошетом не прилетело.

— Что тебе, Соловьев? — недовольно спросил генерал.

— Там машина в сторону Киева, — показал я на дорогу. — Разрешите узнать, может, на ней отправить вас можно?

— Действуй. Если что, разрешаю моим именем высадить пассажиров, пусть потом заберут транспорт в штабе фронта. Быстрее, старлей, что ты задумался? — прикрикнул он уже мне в спину, будто это он заметил эту эмку.

Высаживать никого не пришлось. Кроме водителя, там был всего один пассажир, корреспондент «Красной Звезды», Ильенков, что ли. Узнав, кого я сватаю ему в попутчики, он тут же дал отмашку водителю. Вот уж люди, кругом стреляют, убивают, а им лишь бы заметочку написать в свою газету. Слышал, что немало их брата полегло. Хотя и брехунов, которые дальше штаба никуда не ездили, а потом в кабинетах сказки сочиняли, тоже хватало. Не знаю, из каких этот, да мне и всё равно. Отправим командующего, и все дела.

Но Кирпонос своего решения не менял. Успокоившись к тому моменту, когда газетчики подогнали свою эмку, он удивленно посмотрел на меня:

— Соловьев, ты что, приказ исполнять не собираешься? Кому сказано: со мной едешь. Бегом в машину. И жену бери. Собаку в багажник, так и быть.

Оказывается, комфронтом слышал и видел всё, что происходило кругом, только виду не подавал. Талант, ничего не скажешь. Не каждый так сможет – и о деле говорить, и даже судьбу дворового пса в это же время решать.

Корреспондент сел впереди, а мы втроем – сзади. Вера посередине, а мы с Михаилом Петровичем по бокам. Возражений он не слушал, махнул рукой, буркнул «Отставить разговорчики» и, прикрыв глаза, откинулся на спинку.

— Товарищ генерал-полковник, можете ответить на пару вопросов для нашей газеты? — газетчик решил воспользоваться моментом. Не каждый день корреспондент сидит рядом с комфронтом, это понятно.

— Завтра в политотдел зайдешь, там расскажут, что тебе знать положено, — не открывая глаз, буркнул Кирпонос. — Не до тебя сейчас. Вон, у Соловьева спроси, он про подвиг танкистов расскажет.

Я посмотрел на Михаила Петровича. Тот кивнул, мол, давай, Петя, отрабатывай номер. Ну и рассказал. Историю я уже повторял не раз, так что уже понимал, что говорить, а о чем молчать. Газетчик строчил себе в блокнот как швейная машинка, время от времени прерывая меня уточняющими вопросами.

За дорогой я не наблюдал, занятый разговором. Да и на что там смотреть? Обычные села, я их, наверное, тысячи повидал. А вскорости и пригороды Киева потянулись. Еще каких-то минут десять, КПП на въезде в город – и мы на месте.

— Что сидим? Выходим, — скомандовал Кирпонос, когда машина остановилась во дворе дома 6 по улице Героев Стратосферы. — Спасибо за помощь, — бросил он замолчавшему газетчику.

Мы быстро достали свои вещи и притихшего Пирата из багажника. К генералу тут же подбежал дежурный, целый полковник, начал доклад, но комфронта оборвал его, бросив «Потом». Подумав немного, он добавил:

— Так, Хуснутдинов, вот это старший лейтенант Соловьев, устройте его. Будет моим адъютантом взамен Харченко, — увидев мою ошарашенную физиономию, он продолжил, обращаясь уже ко мне: — Завтра к семи чтобы здесь был. Знаю, что служба для тебя неизвестная, обтешешься, подскажут. Вера Андреевна – в распоряжение начальника медслужбы.

— Есть прибыть к семи утра на службу, — ответил я. Без особой радости, но мнение подчиненного начальника особо не интересует никогда.

— Документы немецкие, марки и знамя сдашь полковнику Хуснутдинову, — добавил Кирпонос и зашел в здание штаба, не оборачиваясь.

Видно было, что управление фронта только начало переезд: народ метушился как в муравейнике, казалось, что все вместе куда-то шли и что-то несли. Разобраться с первого взгляда, где тут и что, вряд ли кто со стороны смог бы.

Полковник отвел меня в особый отдел, где местные шустро приняли и немецкую добычу, и знамя. После этого Хуснутдинов вспомнил, что хороший командир тот, у которого всё делают подчиненные, а он только принимает доклады, и передал нас технику-интенданту второго ранга Марченко. Вот тот и занялся нами. И обмундирование новое выдали без проволочек, и покормили нас от пуза, и Веру чуть не за руку в медуправление сопроводил. А в конце, когда казалось, что все плюшки от жизни уже получены, он отвел нас в новенькую пятиэтажку, всего в каких-то паре сотен метров от штаба, на том же шоссе Героев Стратосферы, где выдал ключи от двухкомнатной квартиры на втором этаже.