Сапер. Том II (СИ)

— Так давайте блокнот, я еще раз изображу, — с облегчением подумал я. Хорошо, что из-за этого встретились. А я чего только не передумал, пока шел на эту встречу.

— Да погоди ты рисовать, — отмахнулся полковник. — Пойдем-ка со мной, тут один человек есть, проведем небольшое совещание.

Илья Григорьевич повел меня не в здание Генштаба, возле которого мы стояли и куда я уже почти привык приезжать с Кирпоносом, а в другое, на Арбате. Проходя мимо четвертого дома, я невольно вспомнил вчерашние приключения с Буряковыми. Как там они, интересно? Едут в своем поезде? Зимовать в Алма-Ате тоже не подарок. Холодные метели, морозы. Там же горы считай прямо в городе.

Старинов выписал на меня пропуск на проходной и повел длинным коридором вдоль бесконечного ряда одинаковых дверей без табличек. Даже не задерживаясь, он вдруг повернул и без стука вошел в одну из них. Умно придумано: кому не надо, ни за что не найдет нужную дверь, а кому положено, те и без табличек знают то, что им надо знать. Из-за стола поднялся среднего роста седоватый майор-артиллерист, улыбнулся и шагнул навстречу Старинову.

— Ну здравствуй, Илья Григорьевич, — продолжая лыбиться от уха до уха, сказал он. — Спасибо, что зашел!

— Так обещал ведь, Федот Михайлович, — пожал ему протянутую руку полковник. — Знакомьтесь. Это Пётр Соловьев, тот самый, из Киева, о котором я рассказывал. А перед нами начальник второго отделения третьего отдела пятого управления Генерального штаба Красной армии, майор Глотов.

— Ты, Илья Григорьевич, когда мою должность произносишь, мне самому страшно становится, — улыбнулся майор. — Давайте по имени-отчеству. Так проще. Ваше, товарищ старший лейтенант, какое?

— Николаевич, — четко сказал я. Улыбки дело хорошее, а начальник из Разведупра — не хрен собачий, мало ли что.

— Да ты расслабься, Пётр Николаевич, не тянись, все свои, — хлопнул меня по плечу Глотов. — Рассаживайтесь где удобно, я схожу, насчет чайку похлопочу.

Он вышел из кабинета, а мы со Стариновым повесили фуражки на стоявшую в углу вешалку и сели у простого соснового стола. Не успел я подумать, что такому чину и получше мебель могли бы найти, как майор вернулся, будто заправский официант неся в одной руке три стакана с чаем в подстаканниках, а в другой — тарелку, на которой горкой высились бутерброды из серого хлеба с вареной колбасой.

— Так, ребята, дорогу освободите, — сказал он, захлопывая за собой дверь ногой, — пока не расплюхал. Бутерброды у Панфилова украл из приемной, — засмеялся он. — Начальник себе еще найдет, а нам с чаем в самый раз. Настоящий, индийский, — подвинул он нам по стакану. — Угощайтесь.

Пару минут мы пили чай и в кабинете было слышно только прихлебывание в три пары губ.

— Ну что, Петр Николаевич, покажи нам свою придумку, — сказал Старинов, когда мы допили довольно-таки недурственный чаёк и уничтожили начальственные бутерброды, тарелку от которых Глотов спрятал в шкаф за какие-то папки. — Ты не смотри что Федот артиллерист, это, конечно, грех большой, но в нашем деле он понимает получше многих.

Я пододвинул поближе лист бумаги и нарисовал схему установки на неизвлечение, которую демонстрировал Старинову в Киеве, попутно объясняя, что к чему. Хотя кому я что рассказывал? Тут такие зубры сидят! Не чета мне. А слушают, спрашивают. Тогда я решил еще пару козырей им подарить. Одно дело делаем.

— Ладно, с этим всё, — сказал я, отодвигая листик. Глотов его тут же схватил, что-то быстро написал на обратной стороне и бросил в ящик стола.

— Ну ты и жук, Федот, — притворно обиделся Старинов. — А ну верни всё быстро взад, я еще не зарисовал. Вижу, еще что-то рассказать хочешь, аж ногами от нетерпения засучил, — это он уже мне добавил.

— А почему бы и нет, — согласился я. — Раз такая компания собралась. Еще пару-тройку листов бумаги изведем. Смотрите. Наверняка вы знаете о немецкой шпрингмине. Она же «лягушка». Ничего такого выдающегося в ней нет, я уже успел ее посмотреть так сказать «в натуре». Вот тут наступил, замедлитель пошел к вышибному заряду, она прыгнула, взорвалась, шарики в стороны, враг в изумлении…

Полковник с майором кивнули одновременно. Эту часть рассказа они и без меня знали. Глотов посмотрел на меня в ожидании продолжения, а Старинов не выдержал и вопросительно протянул:

— А дальше?

— Тут, дорогие товарищи, — продолжил я тоном опытного учителя, — есть парочка маленьких хитростей, которые сделают производство игрушки дешевле, а изумление наступившего и его друзей — гораздо сильнее…

Смотрю, вникают, но без энтузиазма. Видать, прикидывают, к кому обращаться насчет производства, да что скажут в высоких кабинетах. А на коленке такое добро не изготовить, нужны хоть какие-никакие, а условия. Мои подозрения подтвердил и Старинов:

— Сам про производство говорил… Берем, конечно, но… пока наладят, туда-сюда, хорошо, если месяца через три… Да и дорого. Боюсь там зарежут такую мину — майор ткнул карандашом в потолок — Нужно что-то дешевое, простое