Сапфик

– Финн! – выдохнула она.

«И Я СКОРО УВИЖУ. ЗА СНЕГАМИ И БУРЯМИ».

Что-то маленькое и мягкое упало с темного потолка, скользнув Аттии по щеке. Она поймала его.

Голубое перо.

И начался невероятный, неостановимый ливень из перьев. Совершенно одинаковые, нежные перышки падали на повозки, на разбойников, на дорогу, на глаза, на плечи, на полотняные крыши, на лезвия боевых топоров. Горящие факелы с шипением съедали их, волы с фырканьем топтали их, сгустки золотой краски ловили и склеивали их.

– Это проделки Тюрьмы! – с благоговением прошептал Рикс и схватил Аттию за руку. – Скорее, пока не…

Но было слишком поздно.

Буря с ревом вылетела из мрака, прижав Рикса к Аттии. Девушка пошатнулась, но Рикс не дал ей упасть. Инкарцерон бушевал: ураган с воем несся по туннелю, снося перегородки. Разбойники бросились врассыпную. Пока Рикс волок Аттию к повозке, она успела заметить, как Тар рухнул на дорогу, а черная Перчатка сморщилась у него на ладони, потом треснула, превратившись в узор из дыр и покрасневшей, окровавленной кожи.

Потом Аттия вскарабкалась на козлы, Рикс с криком хлестнул волов, повозка сдвинулась с места и вслепую покатила сквозь бурю. Защищаясь от шквала перьев, Аттия закрыла голову руками и увидела яркие вспышки: это шарики, подброшенные жонглерами, взрывались среди шторма зеленым, красным и пурпурным.

Переход получился сложный. Волы у циркачей крепкие, но даже они качались на ураганном ветру и брели, низко опустив голову. Уловив обрывки истерического смеха, Аттия повернулась к Риксу: облепленный перьями, тот без остановки смеялся над чем-то, ведомым только ему.

На ураганном ветру не поговоришь, а вот обернуться Аттия сумела.

Разбойников и след простыл. Минут через двадцать в туннеле посветлело. Повозка вышла из длинного виража, и впереди забрезжил свет – сквозь перьевой ураган замаячил выход.

На свет они и поехали, а буря улеглась так же внезапно, как проснулась.

Аттия медленно опустила руки и сделала вдох. У выхода из туннеля Рикс спросил:

– Погоня есть?

– Нет, – ответила Аттия, приглядевшись. – В хвосте идут Квинт с братьями.

– Чудесно! Пара шароглушек кого хошь остановит.

На ледяном ветру сильно мерзли уши. Аттия плотнее запахнула на себе плащ, стряхнула с рукавов голубые перья, выплюнула голубой пух и в ужасе выпалила:

– Перчатка уничтожена!

– Какая жалость, – пожал плечами Рикс.

Невозмутимый тон и самодовольная усмешка удивили Аттию. Она огляделась: вокруг все застыло от холода.

Дорога проходила меж двумя ледниками высотой в человеческий рост. Все это Крыло – бескрайняя тундра, брошенная, обдуваемая ветрами, тянущаяся в мрачные дали Инкарцерона. На пути у них лежал мост через большой ров с опускной решеткой из черного металла, истончившегося от наледи. В решетке наспех прорезали вход, зазубренные концы металлических прутьев отогнули. Масляная шуга показывала, что дорога торная, но Аттия такого холода не ждала и почувствовала страх.

– Я слышала об этом месте, – прошептала она. – Мы в Ледяном Крыле.

– Умница! Так оно и есть.

Пока волы, поскальзываясь, стучали копытами вниз по склону, Аттия молчала, а потом спросила:

– Так то была ненастоящая Перчатка?

Рикс сплюнул на дорогу:

– Аттия, открой Вождь любой ларец из любого тайника на этой повозке, он нашел бы перчатку. Маленькую черную перчатку. Я никогда не утверждал, что та перчатка – Сапфика. Я так ни про одну из тех перчаток не скажу. Перчатка Сапфика у меня на сердце: она слишком дорога мне, чтобы рисковать ею.

– Но ведь она… обожгла Тара.

– Ну, начет кислоты Тар не ошибся. А вот снять перчатку он мог без труда. Но я заставил его поверить в обратное. Аттия, это и есть магия – умение манипулировать мыслями человека, убеждая его в невозможном. – Рикс ненадолго отвлекся, направляя вола в обход торчащей балки. – Отпустив нас, Тар поверил, что чары рассеялись.

Аттия искоса посматривала на Рикса:

– А надписи?

Рикс перехватил ее взгляд:

– Я собирался спросить об этом тебя.

– Меня?

– Заставить неграмотного писать не под силу даже мне. Адресовалась надпись тебе. С тех пор как мы повстречали тебя, творятся странные вещи.

Аттия вдруг поняла, что кусает ногти, и торопливо спрятала пальцы в рукава.

– Это Финн! Да, наверняка. Он пытается говорить со мной.

– И ты надеешься, что Перчатка тебе поможет? – тихо спросил Рикс.

– Не знаю! Может… если ты позволишь мне на нее взглянуть…

Аттия едва с повозки не слетела: так резко затормозил Рикс.

– НЕТ! Аттия, это опасно. Одно дело иллюзии, а в той Перчатке настоящая сила. Даже я не осмеливаюсь ее надевать.

– Неужели ни разу не захотелось?

– Может, и хотелось. Но я не идиот, хоть и не в себе.

– Но ведь ты надеваешь ее во время представлений.

– Правда? – Рикс ухмыльнулся.

– Умеешь ты из себя вывести, – процедила Аттия.

– Ага, это же дело всей моей жизни. Так, тебе пора высаживаться.

– Здесь? – Аттия огляделась по сторонам.