Сапфик

Джон Арлекс грациозно развел руками, но не успела девушка потребовать объяснений, как Финн оттеснил ее в сторону:

– Где Кейро? Что с ним?

– Откуда мне знать? – холодно отозвался Смотритель.

– В образе Блейза у вас была целая башня книг! Досье на каждого Узника. Вы могли бы отыскать его.

– А тебе не все равно? – Смотритель подался вперед. – Ладно, я скажу тебе. В данный момент он бьется не на жизнь, а на смерть с многоголовым чудовищем. – Увидев, что Финн онемел от шока, Джон Арлекс засмеялся. – А тебя нет рядом, и некому прикрыть его спину. Обидно, правда? Но в Инкарцероне твоему Кейро самое место. Это его мир – ни дружбы, ни любви. И тебе, Узник, здесь самое место. – Экран зашипел, изображение замерцало.

– Отец… – тотчас позвала Клодия.

– Ты до сих пор так меня называешь?

– Как же иначе? – Девушка шагнула вперед. – Другого отца я не знаю.

Джон Арлекс вгляделся в нее, образ зарябил, но Клодия заметила, что седины и морщин у отца прибавилось.

– Клодия, я сам теперь Узник, – тихо произнес Смотритель.

– Ты можешь выбраться Наружу, у тебя есть Ключ!

– Был. – Смотритель пожал плечами. – Инкарцерон забрал его.

Изображение таяло.

– Но зачем?

– Инкарцерон одержим желанием. Началось все с Сапфика: когда он надевал Перчатку, они с Тюрьмой сливались в единый разум. Это он его заразил.

– Болезнью?

– Страстью. Страсть может быть болезнью, Клодия. – Джон Арлекс смотрел на девушку. Его лицо тряслось, искажалось, восстанавливалось. – Твоя вина тут тоже есть: ты так красочно все описала! Теперь Инкарцерон сгорает от желания. У него тысяча Очей – а он, оказывается, чего-то никогда не видел. Он ни перед чем не остановится, чтобы увидеть это.

– Что же? – шепотом спросила девушка, заранее зная ответ.

– Внешний Мир, – прошелестел Джон Арлекс.

На миг воцарилась тишина, потом Финн наклонился вперед:

– А как со мной? Я Джайлз? Это вы отправили меня в Тюрьму? Отвечайте!

Смотритель улыбнулся.

И экран погас.

11

День ото дня беседовать с Тюрьмой все сложнее. Жалкими и ничтожными кажутся мои тайны. Глупыми – мои сны. Я начинаю опасаться, что Тюрьма читает мои мысли.

Дневник лорда Каллистона

Туман, ледяная дымка из миллионов крошечных капель, плыл между ними. Аттия чувствовала, как он холодит ей кожу и сгущается на губах.

– Помнишь меня, Аттия? – прошептал туман.

– Помню, – сквозь зубы ответила девушка.

– Ну, поехали! – буркнул Кейро.

Аттия легонько натянула поводья, но конь поскользнулся, замерзшая поверхность накренилась. Девушка поняла, что Инкарцерон устроил им ловушку, ведь температура стремительно поднималась, Ледяное Крыло таяло.

Похоже, это почувствовал и Кейро.

– Отстань от нас! – рявкнул он. – Тебе что, терзать больше некого?

– Я знаю тебя, получеловек! – Голос звучал совсем близко, лился в уши, скользил по щекам. – Ты часть меня, мои атомы бьются в твоем сердце и зудят на твоей коже. Нужно растопить лед, чтобы вы здесь утонули.

Внезапно Аттия соскользнула с коня и вгляделась в серую ночь.

– Но ты так не сделаешь. Ты с самого начала следил за мной. Это ты написал те слова на стене!

– О том, что я скоро увижу звезды? Да, я направлял руку того дурака. Я увижу звезды, а ты, девочка, мне в этом поможешь.

Свет нарастал, сквозь туман Аттия увидела, как на провода опускаются два огромных красных Ока. Они сверкали, как рубины, одно оказалось так близко к Кейро, что обожгло его своим сиянием. Юноша соскользнул с коня следом за Аттией.

– Я веками мечтал о Побеге, но как сбежать от себя? Смотритель убеждает меня, что ничего не выйдет. В моем плане был один-единственный недостаток, который вы исправили.

– При чем тут Смотритель? – брякнул Кейро. – Смотритель Снаружи, со своей драгоценной доченькой и принцем.

Тюрьма захохотала. Веселилась она с рокотом, от которого лед трескался, крошился, а обломки падали в поднимающуюся талую воду. Айсберг, на котором стояли Кейро и Аттия, накренился, верхушка откололась.

Туман разинул огромную пасть.

– Вижу, вы не знаете. Смотритель Внутри. Навсегда Внутри, ведь оба Ключа теперь у меня. Я использовал их энергию для создания своего тела.

Лед качался. Аттия схватилась за коня.

– Тела? – переспросила она шепотом.

– В котором я совершу Побег.