Сапфира

Игорь вдумался в слова собеседника, но ничего не удумал, лишь ещё больше запутался. Меж тем, путникам предстала интересная картина: жёлто-серую пустынную равнину пересекал широкий ров. Игорь и Лу-Ла остановились на краю этой длиннющей канавы. Игорь посмотрел вправо и влево: ров простирался в обе стороны до самого горизонта.

— Что это? — спросил Игорь, — кому понадобилось рыть такой канал?

— Это не канал и не ров, — ответил Лу-Ла, — это вади!

— Вади? Никогда не слышал!

— Так называют высохшие русла рек. Перед тобой великая река Киш-Киш![1]

— Что? Какая же это река?

— Самая настоящая! Когда-то она несла свои бурные воды и жизнь кипела на обоих её берегах.

— Что же с ней случилось?

— Не знаю, — пожал плечами Лу-Ла, — знаю лишь, что владыки создали Сапфиру и спасли жизнь многим людям после катастрофы. Здесь что-то произошло, а что — не знаю.

Лу-Ла дёрнул поводья, и его конь стал спускаться по пологому склону. Игорь понял, что река, возможно, была не такой и широкой. Просто берега обвалились от времени, стали пологими и получилась иллюзия ширины. Кудах снова начал ржать, и Игорь обрадовался: ему как раз начинало хотеться перекусить. А дальше события развивались как по сценарию: появилась птица, Лу-Ла показал ей своё голое седалище, а потом Игорь сам вскрывал вкусное угощение. На этот раз, вместо персиков в брюхе птицы лежали два больших апельсина. Яблоки, видимо, были постоянным и неизменным блюдом в этом странном меню. Скормив коню листья, в которые был завернут хлеб, друзья основательно и с удовольствием поели. Утолив жажду апельсинами, путники двинулись дальше. Поднявшись на другой берег высохшей реки Киш-Киш Игорь заметил некую перемену в окружающей пустыни. Впечатление было такое, будто бы кто-то поменял освещение: тени удлинились: как будто Игорь посмотрел на картинку под другим углом зрения. Затем всё вернулось на свои места. За исключением одного: «гриб» на горизонте увеличился в размерах. Игорь остановился и с удивлением всматривался в грандиозное сооружение. Отсюда было видно, что на ножке-столбе располагалась плоская поверхность, а на ней… на ней стоял целый город! Множество геометрически вытянутых зданий: и высоких, и низких, остроконечных и плоских, прямоугольных и круглых. И каких-то виадуков, и дорог, пандусов и чего-то ещё, что Игорь разглядеть уже не мог. Протерев слезящиеся глаза, он спросил у всадника, который тоже созерцал грандиозное сооружение:

— Как такое возможно?

— Я ж тебе толкую, — пояснил Лу-Ла, — это Сапфира — Город на столпе!

— Она такая огромная? Мы ведь ещё далеко, — растерянно произнес Игорь.

— Она грандиозна! — с благоговением в голосе произнёс всадник, — я видел всякое, но такого никогда. Хоть меня оттуда и выбросили, но я восхищён владыками, создавшими такое. Когда мы подойдём ближе, ты сможешь видеть только изнанку Сапфиры, а она, знаешь, не очень. Поэтому любуйся, пока возможность есть.

— Как же такая громадина держится? Она ведь должна рухнуть от собственного веса.

— Вот скажи мне Игорь, ты дурак или притворяешься? Без обид. Объясни мне для начала, как летают жареные птицы, и я сразу объясню тебе, как держится такой город и не падает.

— Я понял, — сказал Игорь, — появление жареных птиц, фаршированных фруктами мне не объяснить. Это магия.

— Точно! Как и то, что я не могу слезть коня и по-человечески сходить по большому, — сказал Лу-Ла, — но, скажу тебе, город грандиозен. Я, к сожалению, не смог его как следует изучить, но то, что я видел — бесподобно. Там много уровней: есть которые ниже уровня поверхности, есть и те, которые выше. Город разделён на сектора: в каждом секторе живёт разный народ и управляет им ставленник владык. Я видел людей похожих на нас и видел людей, кожа которых темнее, чем место под хвостом у моего коня. Видел карликов и великанов, а чего я не видел — известно лишь вездесущим богам, да владыкам Сапфиры. Там средоточие множества культур, знаний и искусства. Там праздник красок и музыки, там веселье и тоска, там горе и счастье, там всё!

— Ты, я вижу, в полном экстазе, от Сапфиры, — резюмировал Игорь, выслушав восторженный монолог всадника, — тебя там высмеяли, потом тебя изгнали. Неужели всё это меркнет с тем, что ты успел увидеть?

— В моей родной земле жизнь размерена и спокойна, — отвечал Лу-Ла, — за исключением небольших радостей, типа похода в кабак или бордель, ничего не происходит. А на Сапфире кипит жизнь. Ты поймёшь, тебе придётся встретиться со всеми её проявлениями. Ты познаешь и самое дно, и, быть может, самую высь. Если повезёт, конечно.

— Я…я хочу домой, — вдруг сказал Игорь, — мне не хочется авантюр и ничего такого. Ведь я уже итак надолго застрял. Сколько я здесь?

— Не грусти, — сочувственно сказал всадник, — я тоже тогда упал духом, но владыки передали мне, что время относительно. И я должен радоваться подаренным мне лишним годам, ибо, если я вернусь домой, то попаду туда в тот же самый час, когда исчез. Никто ничего не заметит, но у нас с тобой, Игорь, будет, что вспомнить.

— Ну, спасибо, тебе, утешил.

Они помолчали некоторое время.