Сапфира

Вокруг все потемнело, как будто наступила ночь, были видны только энергетические волны, которые летели в Леонарда, и которые он с легкостью отражал своей черной магией. Леонард превратил почти всех перитов в статуи. На лице королевы Лиль был ужас, она не знала, сколько они с королем Авениром и Афанисом смогут сдерживать Леонарда. Королева Лиль смотрела на Сапфиру и не могла понять, что происходит с ее принцессой, Сапфира лишь шептала заклинания и была в трансе, она не обращала внимания ни на кого, но сгустки энергии, которые летали над ней, все увеличивались и увеличивались, и вдруг Сапфира замолчала. Она стояла как вкопанная, ни одной эмоции, глаза были закрыты. И тут Сапфира заговорила не своим голосом, очень тихим и страшным:

— Леонар-р-рд-д-д-д, Леонар-р-р-рд-д-д-д, — проговаривала Сапфира.

Леонард обернулся, и ухмылка сразу же исчезла с его лица, но не понимал, что происходит. Сапфира подходила все ближе и ближе к нему, и он не мог направить на нее свою магию, на ней стояла защита, которую он не мог пробить. Она приближалась и все проговаривала его имя очень страшным голосом, нагнетая страх не только на него; даже король Авенир и Афанис были испуганы.

Подойдя совсем близко к Леонарду, Сапфира взяла книгу, открыла ее и направила ее к Леонарду, говоря не своим голосом заклинание:

«Лакамэ энд камэ нэ мэро».

И в мгновенье Леонард упал, а черная сущность покинула его, переместилась в книгу и как будто растворилась на странице. Сапфира закрыла книгу и потеряла сознание.

Прошел час, прежде чем Сапфира пришла в себя. Она очнулась. Королева Лиль держала ее руки и гладила лицо.

— Принцесса, милая моя, как ты? — спрашивала королева Лиль, не сдерживая слез.

Сапфира смотрела на королеву Лиль, и ей тоже хотелось плакать, она оглянулась, а вокруг стояли одни статуи, не осталось никого из перитов, только королевская семья и маги, которые смогли уцелеть, так как их откинуло ударной волной очень далеко. Королевские врата были целы, но ценой жизни всего народа.

— Я все исправлю, королева Лиль, я смогу.

И встав, Сапфира направилась к статуям.

Сапфира не знала, получится ли у нее на этот раз оживить их, но она не могла себе позволить верить в безысходность. Она подошла к первой статуе и, приложив ладонь к сердцу, закрыла глаза. И так же проделала со всеми статуями, но статуи не оживали. Сапфира плакала, она не могла поверить, что ничего уже поделать нельзя, что все зря. Зачем им королевские врата, если весь народ погиб. Афанис и Авенир тоже не могли сдерживать слез. И, казалось бы, хуже уже быть не могло, как очнулся Леонард. Все смотрели на него очень пристально. А Леонард, поднявшись, начал хохотать и говорить что-то очень неразборчивое.

— Разум покинул его, — сказал Афанис.

— Что мы будем с ним делать? — спросил король Авенир.

— Полагаю, его необходимо запереть в темнице, чтобы он больше никогда не ступал на земли нашего королевства, — хладнокровно ответила Сапфира.

Даже потеряв разум, Леонард никогда бы не искупил своей вины. Он был виновен, он был подвластен черноте, которая поглотила его.

Все были согласны с Сапфирой. Но вдруг к ней подошел Афанис и сказал:

— Твой разум охвачен болью потерь, и поэтому ты не можешь оживить эти статуи, ты таишь обиду и злость на Леонарда. Поверь, я знаю, что это такое. Тебе необходимо отпустить все чувства и сосредоточиться на своей силе. Освободи саму себя.

Король Авенир и королева Лиль опустили глаза, ведь Афанис говорил правду: сейчас они все были охвачены болью и злостью. А Сапфира подошла к Леонарду и посмотрела в его глаза, он был безумен, он уже был наказан. Она выдохнула и направилась к статуям. На этот раз она не стала подходить к ним, она нашла центр королевских врат, закрыла глаза и стояла неподвижно минут пять. Сапфира начала вспоминать о своем народе, о днях, когда она каждый день видела перитов возле своих домов, она вспоминала их лица, эмоции. Вспоминая все это, она сразу почувствовала, что ей стало так хорошо от этих воспоминаний, она улыбалась, и ладони становились все теплее. Сапфира направилась к самому концу королевских врат и, подойдя к самому последнему периту, она слегка дотронулась до него, затем перешла к следующему и так до конца. Периты стали оживать, но Сапфира как будто не видела, она улыбалась и шла с закрытыми глазами, лишь легонько трогая статуи.

Королева Лиль, король Авенир и Афанис не могли поверить своим глазам. Королева и король были бесконечно благодарны Афанису за то, что он помог им открыть им сердце и не впустить злость. Ведь основа всего волшебного мира — это доброта. Магия перитов не может существовать без доброты и прощения.