Сапфирная роза

— Здесь мы должны свернуть налево, — ответил Спархок. — Нужно найти большую кучу бревен и веток на другой стороне обвалившейся скалы, прямо на северной стороне ущелья. Когда мы их оттащим, там будет проход. Пелои используют его, отправляясь в Земох за ушами.

— Ну что ж, пойдем посмотрим, — сказал Келтэн, вытирая лицо.

Они довольно быстро разыскали эту кучу бревен и веток в быстро темнеющем ущелье, и казалось, что это был не более чем затор, который каждой весной возникает в русле ручья. Телэн спешился и, быстро забравшись на высокое бревно, заглянул в темную глубину.

— Эй! — крикнул он туда, и в ответ ему было эхо.

— Скажи, если кто тебе ответит, — усмехнулся Тиниен.

— Ну, Спархок, — вернувшись заключил Телэн. — Там действительно есть большое отверстие, за этой кучей.

— Тогда примемся за работу, — предложил Улэф, посмотрел на дождливое темнеющее небо. — Погода плохая и начинает темнеть, — добавил он. — Возможно, этот проход сухой и в нем можно будет провести ночь.

Они сделали из мелких стволов волокуши и использовали лошадей, чтобы оттаскивать бревна и ветки. Вход был треугольным, а выход — с северной стороны ущелья. Сам проход был узким и пах плесенью.

— Он действительно сухой, — подтвердил свое предположение Улэф. — Если мы зайдем поглубже, то нас не будет видно и мы сможем развести огонь. Боюсь, что если мы не просушимся, завтра эти кольчуги совсем заржавеют.

— Сначала закроем вход, — сказал Кьюрик.

Он не слишком-то надеялся защититься от темного облака, которое преследовало их еще в Талесии, этой кипой веток. Но все же решил, что и такая мера предосторожности будет не лишней.

Прикрыв вход, они вынули из мешка несколько факелов, зажгли их и прошли вглубь по узкому проходу до того места, где он расширялся.

— Ну, как вам нравиться здесь? — спросил Кьюрик.

— Во всяком случае сухо, — отозвался Келтэн. Он пнул ногой песчаный пол прохода и вывернул побелевшее бревно. — Мы, пожалуй, даже наберем здесь дров для костра.

Они раскинули свой лагерь на небольшом пятачке и вскоре уже раздалось успокаивающее потрескивание зажженного костра.

Тут вернулся Телэн, который ходил прогуляться в глубину прохода.

— Он не такой уж длинный, этот проход, — доложил он. — Верхний вход тоже заложен ветками и бревнами, как и тот, нижний. Кринг хорошо укрыл все входы и выходы.

— Как там погода? — спросил Кьюрик.

— Теперь дождь со снегом, отец.

— Похоже, я был прав. Ну да ладно, под снегом мы бывали и раньше.

— Чья очередь готовить? — спросил Келтэн.

— Твоя, — сказал ему Улэф.

— Не может быть, чтобы опять моя.

— Увы, это так.

Келтэн, ругаясь, пошел к вещам и начал копаться в них.

Их скромная трапеза состояла из копченой баранины, черного хлеба и супа из сушеного гороха. Вся эта еда была, конечно, питательной, но вряд ли разнообразной. Когда они поели, Келтэн стал убирать посуду, но вдруг замер, как вкопанный.

— Улэф? — с подозрением проговорил он.

— Да, Келтэн.

— За все время нашего путешествия я что-то не видел, чтобы ты готовил. Ну разве что пару раз.

— Да, пожалуй, — согласился Улэф.

— Так когда же настанет твоя очередь?

— Никогда. У меня есть работа. Я слежу за тем, чья очередь подошла. Надеюсь, ты не думаешь, что я еще должен и готовить при этом? Все должно быть по-честному.

— И кто же тебя назначил этим заниматься?

— Я сам вызвался. Рыцари Храма всегда так должны поступать, когда речь заходит о сложном и ответственном деле. Это одна из причин, почему люди нас уважают.

Еще позже все сели вокруг костра, мрачно поглядывая на теплые языки его пламени.

— Такие дни, как сегодня, навевают на меня думы о том, почему я стал рыцарем, — задумчиво проговорил Тиниен. — В молодости я мог бы обучаться праву и закону. Но потом я подумал: «Боже, до чего ж это скучно», и решил стать рыцарем.

Ответом ему было согласное бормотание.

— Милые мои, — мягко проговорила Сефрения. — Вы можете думать о чем угодно, только, прошу вас, не поддавайтесь отчаянию и унынию. Это прямой путь в лапы нашего врага. Хватит нам и того мрачного облака, что нависло над нами. Не будем же своими руками создавать еще одно. Когда свет дрожит, тьма побеждает.

— Если ты пытаешься нас подбодрить, то делаешь это довольно странно, Сефрения, — сказал ей Телэн.

— Может быть, моя речь была чуть драматичной, — улыбнулась Сефрения. — Но все же самое важное для нас сейчас, милые мои, было в этих моих словах. Мы должны быть очень бдительны, и если хотим выстоять, то должны бороться с любой каплей отчаяния, могущей закрасться в сердце любого из нас и даже свести с ума.

— Но как мы можем не допустить этого? — все-таки переспросил ее Келтэн.

— Это очень просто, Келтэн, — сказал Улэф. — Ты очень внимательно наблюдаешь за Тиниеном. Как только он начнет вести себя как мотылек, ты скажешь об этом Спархоку. А я буду неусыпно следить за тобой, чтобы заметить лягушачьи проявления. Как только ты начнешь пытаться ловить мух языком, я пойму, что у тебя с головой не все в порядке.

24