Сапфирная роза

— Не обязательно. Беллиом и так поймет, о чем ты говоришь. Теперь представь себе пещеру, вспомни, как она выглядит, ощути ее, даже почувствуй запах. Теперь представь, что потолок содрогается и рушится. Камни откалываются, падают вниз, из них вырастают огромные завалы. Будет много шума и ветер вынесет из пещеры огромные облака пыли. Груды обломков завалят вход в пещеру. Не позволяй ничему отвлекать твое внимание. Старайся твердо держать образы в своей памяти.

— Это будет посложнее, чем обычное заклинание.

— Да, хотя, если рассудить, это вовсе и не заклинание. Ты имеешь дело со стихийной магией. Соберись, Спархок. Чем подробнее будет картина у тебя перед глазами, тем могущественнее будет ответ Беллиома. Когда образ явственно встанет у тебя перед глазами, прикажи камню исполнить все это.

— Я должен говорить на языке Гверига?

— Точно не могу сказать, но попробуй сначала на эленийском.

Спархок припомнил вход в пещеру, огромный сводчатый зал и спиральную галерею, ведущую в сокровищницу.

— А свод над водопадом? Его тоже нужно разрушить? — спросил он.

— Вряд ли. Речка должна снова выходить на поверхность ниже ручья. Если ты завалишь ее, она может пересохнуть, или изменить русло. Кто-то может заметить это и начать поиски. Кроме того, это ведь не простая пещера.

— Да.

— Тогда постарайся сохранить ее.

Спархок нарисовал себе в воображении содрогающийся потолок галереи, катящиеся с грохотом валуны и облака каменной пыли.

— Что я должен сказать? — спросил он.

— Назови его Голубая Роза». Так его называл Гвериг, и он должен узнать свое имя.

— Голубая Роза! — повелительно воскликнул Спархок. — Разрушь пещеру, как того хочу я.

Самоцвет потемнел и яростные вспышки красного пламени полыхнули в его сердце.

— Он противится тебе, — проговорила Сефрения. — Об этом я тебе говорила. В этой пещере он был рожден, и ему не хочется разрушать ее. Заставь его, Спархок!

— Делай то, что я приказал, Голубая Роза! — рявкнул Спархок, сосредоточивая всю свою волю на самоцвете. Он почувствовал, как сапфир содрогнулся у него в руках. Дикий восторг охватил его, когда мощь камня подчинилась.

В недрах гор зародилось низкое угрюмое ворчанье. Земля содрогнулась и, казалось, пошла волнами, скалы покрылись трещинами, по ущелью покатились огромные каменные глыбы. Огромный утес над входом в пещеру тролля рухнул в мшистое озерцо, превратившись в груду гигантских угловатых валунов. Даже на таком расстоянии от грохота закладывало уши, ветер нес на север клубящиеся облака пыли. И снова, как в спиральной галерее, на краю зрения Спархока шевельнулась какая-то тень, темная и полная злорадного любопытства.

— Как ты себя чувствуешь теперь? — пристально посмотрев на него, спросила Сефрения.

— Немного странновато. Ощущаю в себе какую-то силу, какой раньше не было.

— Лучше не думай об этом. Вспоминай Афраэль, сосредоточься на ней. Забудь о Беллиоме, и пока это твое чувство не исчезнет, не смотри на него.

Спархок послушно убрал сапфир за пазуху.

— Похоже, здесь мы все закончили, — сказал Кьюрик, прищуриваясь на перегороженное завалами ущелье.

— Да, — согласилась Сефрения. — До пещеры теперь никому не добраться. А теперь пора подумать и о другом, милорды.

Кьюрик вздохнул, расправил плечи и огляделся вокруг.

— Займусь-ка я костром, — проворчал он и отправился за хворостом. Спархок принялся копаться в мешках и тюках, разыскивая что-нибудь на ужин.

Отужинав, они расселись вокруг костра.

— Каково оно было, Спархок? — поинтересовался оруженосец. — Я про Беллиом. — Он взглянул на Сефрению. — Теперь-то о нем уже можно поговорить?

— Увидим. Расскажи ему, Спархок.

— Ничего такого испытывать мне раньше не приходилось. Мне вдруг показалось, что ростом я вот с эту скалу, и все на свете мне под силу. Я поймал себя на том, что осматривался вокруг, выглядывая еще какой-нибудь утес, чтобы и его разломить надвое.

— Хватит, Спархок! — резко оборвала его Сефрения. — Беллиом пытается завладеть твоими мыслями, он хочет, чтобы ты опять прибег к его мощи. Постарайся думать о чем-нибудь другом.

— Об Афраэли, например? — сказал Кьюрик. — Или она тоже опасна?

— О да, — улыбнулась волшебница, — чрезвычайно опасна. Она может завладеть вашими душами даже быстрее, чем Беллиом.

— Твое предупреждение запоздало, матушка, похоже, она уже успела это сделать. Мне ее недостает.

— Но не терзайся особенно, Кьюрик. Она ведь и сейчас с нами.

— Да? Где же она? — оруженосец оглянулся.

— Ее дух здесь.

— Но все ж это не то, что раньше.

— Давайте лучше вернемся к Беллиому.

— Надо что-то делать. Хватка у него даже крепче, чем я думала, — Сефрения поднялась и подошла к своей котомке. Порывшись в ней, она достала холщовый мешочек, большую иглу и моток красной пряжи. Все это пошло в дело — волшебница уселась у костра и принялась вышивать на холстине странный разбросанный узор. Губы беззвучно шевелились на напряженно сосредоточенном лице.

— Что-то не клеится у тебя, матушка, — заметил Спархок. — Рисунок-то неровный.