Сапфировый туман (СИ)

— Да, Господи, прекрати ты шипеть над ухом. Годвин занят. Смирись.

Голубые глаза полыхали чёрным огнём. Испепелила бы, будь у неё возможность.

— Как ты смеешь издеваться надо мной? Ты и он, оба ублюдки. Кого бы вы из себя ни строили или кто бы вас ни опекал, — выплюнула она.

— Да-а-а? Эх, как тебя проняло. Нас это как-то не волнует, но вот ты прямо слюной брызжешь от злости. Почему этот факт тебя задевает? Может, сама из той же братии? — сделала я сочувствующее выражение лица.

— В моих жилах течёт королевская кровь, — задохнулась она от эмоций.

— Оба-на! Я была права. Кровь-то голубая?

Чиркнула по её коже ножичком. Слегка. В неглубоком порезе выступили бордовые бисеринки.

— Красная. Как у всех, — спокойно сказала я и отвернулась.

— Что ты творишь? Ты нормальная? — возмутилась женщина.

— Да успокойся ты. Смотри, мужчины собираются танцевать. И это самый красивый танец, между прочим, — спокойно сказала я, как будто ничего и не произошло.

— Жаль, что Мортимер опоздал. Сейчас бы ты сидела на привязи.

Сколько злости в таком красивом теле?

— Ага. Разбежались. А куда бы опекун смотрел? Не надо пытаться прыгать выше своей головы, дорогая королевская отрыжка. Уезжай отсюда и забудь, что я существую. И Мортимера забери. Вам лучше пожениться. Вы друг другу подходите.

Волынка вдруг замолкла и послышался стук барабана. Танец начался. Мужчины были в одних рубахах и бриджах, на ногах шерстяные носки, подвязанные над коленями ремешками.

Ноги выделывали кренделя между лезвиями, стараясь не коснуться ступнями лезвий. Вперёд-назад, вправо-влево, ноги вместе, ноги врозь, а то и скрещиваются. Передать ритм и быстроту танца, его грациозность и искрометность очень трудно словами. Нужно это видеть.

— Я никуда не уеду. Я приехала к нему, — сказала блондинка.

— У-у-у. Кажется, мы перепили. Лорд Мортимер, вы бы не могли присмотреть за леди: кажется, она заговаривается. Перепила, — пожала я плечами на удивлённый взгляд мужчины, который только что подошёл. — Я пойду. Пора кормить ребёнка. Да и поздно уже.

Обойдя столпившихся людей, что хлопали по плечам танцоров, я направилась на выход. Подъём по лестнице, и по коридору третья дверь моя.

Переодевшись, покормила ребёнка, отослав Силву за тёплой водой. Жаль, что нет нормальной ванны. А заставлять таскать воду наверх я не могла. Это слишком. Когда же эти треклятые гости уедут?

Дверь распахнулась настежь. Я испуганно дёрнулась, но в дверях стоял Годвин собственной персоной.

— Что случилось? — спросила я.

— Почему ты ушла? Я танцевал для тебя. Но ты даже не смотрела.

— Неправда! Я видела танец от начала до конца, и мне очень понравилось. Так почему ты здесь?

— Ты так ловко притворяешься наивной, что иногда хочется свернуть твою нежную шейку, — с обидой произнес он, и показал руками жест, как будто сжал горло.

— Ты считаешь её нежной? — вкрадчиво спросила я, поднимаясь с кресла и укладывая ребёнка в колыбельку.

В этот момент зашла Силва, с ведром воды.

— Забери ребёнка и иди в детскую, — вполне трезво произнёс мужчина.

Силва с корзиной пошла к двери.

— Годвин, там не холодно?

— Я приказал ещё вечером, чтобы там натопили. Иди, — прикрикнул он на остановившуюся девушку.

Разворот на месте — и щеколда была задвинута (я настояла на том, чтобы дверь закрывалась). Килт, рубашка полетели в разные стороны. Мужчина стремительно двигался ко мне, на ходу обнажаясь.

Я глубоко вздохнула, когда он подхватил меня и бросил на кровать.

— Я весь вечер сходил с ума, с момента, как ты показалась на лестнице, — промычал он в шею, целуя её и всасывая кожу.

— Годвин, ты метишь меня. Это некрасиво, — запротестовала я.

— Думаешь? А я хочу, чтобы все знали, кому ты принадлежишь. Чтобы больше никто не смел тебя отнимать у меня.

— О, Боже, — выдохнула я, когда моё платье разорвали пополам.

Жадными поцелуями прошёлся мужчина по всей груди, плечам, животу. Его большие мозолистые ладони гладили, сдавливали и мяли мое тело, поворачивая его, словно я ничего не вешу. Тысячи поцелуев осыпались, как лепестки на мою спину. Влажный горячий язык прошёлся по позвоночнику. Меня положили на бок и притянули вплотную к могучей груди.

— Чистая, гладкая, тёплая — моя, — зарычал мужчина и вошёл в лоно одним чётким движением твёрдого члена. Я охнула и прижалась ближе. Хотелось насадиться ещё глубже, радуясь, что даже пьяный он пришёл именно ко мне. Много ли надо женщине, если любимый мужчина рядом?

Больше книг на сайте — www.litlib.net

Но в следующую секунду мне захотелось его убить. Годвин заснул. Нагло, без капли совести, оставив меня в таком интересном положении.

Низ живота тянуло, лоно пульсировало и требовало поступательных движений. Так было приятно чувствовать наполненность. Ощущение давления на чувствительные стенки приносило наслаждение. Соски набухли и ныли, в голове шумело от напряжения. Но я была счастлива. Никуда он из меня не денется.

Вскоре я заснула. Перенервничала и переутомилась. Пробуждение было жарким. В окно светила яркая луна. Я бы на её месте стыдливо отвернулась.