Сапфировый туман

— Я много думала, когда вас увезли. Это было не справедливо — то, что с вами сделали. И я помогла им своим молчанием. Я молилась каждый день, чтобы Бог смилостивился над вами. Вы никогда не были злой или сварливой. Не били, не унижали меня. Всё время были печальны и много молились. Редко покидали комнату, особенно в последнее время.

— Можешь мне рассказать, как ты это видела? Со стороны виднее, как говорят. Знаешь, я уже смутно всё себе это представляю. Как будто происходило в чужой жизни.

— В первое время всё было спокойно. Вы вышивали, рисовали. Я, кстати, спрятала ваши рисунки и поделки. На ужин спускались вниз, когда хозяин был дома. Но однажды всё закончилось, — девушка глубоко вздохнула.

— Что тогда произошло?

— Я помню, что за вами пришла Гертруда. Вы несколько дней плохо себя чувствовали от ребёночка. И она сказала, что надо подобрать травы и ещё что-то, уже и не припомнить. Говорила быстро и всё торопила вас. Я ещё удивилась тогда, зачем вам идти вниз, когда всё можно было принести сюда. Меня вы оставили в комнате. В тот вечер вас не могли найти. Нашли утром в закрытых комнатах.

— Где хозяин предавался блуду с минетчицей, — констатировала я факт.

— Э-э-э-э. Это я видела позже. А тогда это было не там. Я после подслушала, как Гертруда рассказывала Элзе, вы, наверное, помните рыжую жену Сэвиша — кузнеца, они подруги, — я кивнула на автомате, — что вы тогда наткнулись на хозяина и на леди Аннабель в купальне, и убежали в слезах.

— Нет. Меня туда отвела Гертруда.

Я сказала это с уверенностью, зная уже сценарий.

— Госпожа, вы же и раньше знали, что Аннабель его любовница. Почему вас так это расстроило?

— Слышать от кого-то сплетни и видеть — это не одно и то же, Силва. Знать-то знала, но надеялась, что у нас сложится, — я вспомнила Павла.

— Хозяину вы нравитесь. Он посещал вас каждый день до беременности, — искренне произнесла Силва.

— Ага. Любвеобильный ваш хозяин. Прямо безотказный, — с сарказмом произнесла я.

Я привстала, чтобы одеться, когда распахнулась дверь. И совсем не та, что была закрыта на щеколду, а та, что я даже не заметила. Она располагалась за котлом с горячей водой и была прорублена в кухню.

— Что за …!? — в голове прыгали одни междометия и застрявшие в горле весёлые выражения алкаша Васи из соседнего подъезда.

Глава 9. Аппетитный

Если сказать, что я была в шоке, то это ничего не сказать. Такой подставы я точно не ожидала.

Опешил вначале и Годвин. Но он пришёл в себя быстрее.

— Странно тебя видеть здесь, — сказал он.

— Почему это? Я же не с улицы пришла. Это мой дом. Или у меня здесь есть ограничения? Силва, подай платье, что застыла? — более грубо, чем хотела, приказала я.

Девушка зашуршала одеждой и подошла ко мне.

— Может, выйдешь? — с надеждой спросила я, видя, как мужчина начинает раздеваться.

— С чего бы это? Я у себя дома, и ограничений в перемещении у меня нет, — с сарказмом подколол он меня.

— Тогда хоть отвернись, — потребовала я охрипшим голосом.

— На свою собственность я имею право смотреть, — выдал он, нахально улыбаясь.

— Хм. Ну и пялься. Просто после родов я не в форме и не хотела задевать твой эстетический вкус. И самой, если честно, неприятно, — я глубоко вздохнула и просто распахнула простынь, заодно цепляя короткую нижнюю рубаху у Силвы.

Девушка выхватила полотно и, пискнув, убежала.

— Да чтоб тебя черти на огне жарили, идиотка! — выругалась я, подбегая и закрывая на щеколду дверь. — Я вам что, стриптизёрша?

Со злостью натянула рубаху и подошла к крюкам, чтобы взять платье. Одним коленом пришлось опереться об скамью, чтобы дотянуться.

Сзади раздался едва слышный вдох.

«Ага. Я тоже думаю, что у малышки красивая попочка», — про себя усмехнулась я.

Ещё ранее, когда я скинула простынь, то заметила, как мужчина окинул моё тело цепким взглядом. Когда развернулась, чуть заикой не стала на всю жизнь: Годвин оказался очень близко (когда только и успел так быстро?). Глаза — и так тёмные, — сейчас были похожи на чёрные дыры провала в бездну. Ноздри раздувались от возбуждения, а губа прикушена белоснежными зубами.

«Блин. Мечта стоматолога. Откуда такие зубы в это время?»

— Вин, я здесь, — приятный женский голос — и вот она, минетчица Аннабель собственной персоной. Так забавно было увидеть её вытянутое от удивления лицо, которое постепенно темнело от стыда. Или от злости? В любом случае, девица была в раздрае.

А я почему-то вдруг успокоилась. Полный штиль на море. Паруса тряпками висят.

— Ты что-то здесь забыла, Аннабель? — спросила я, приподняв одну бровь для пущей выразительности лица.

Годвин же, который скрипнул зубами при появлении женщины, с изумлением посмотрел на меня. Аннабель тоже застыла, её лицо приобрело оливковый оттенок.

— Я на непонятном языке изъясняюсь? Вроде, нет. Мало, что не постучалась, что должен делать каждый воспитанный человек, так ещё и стоишь в купальне с мужчиной.

— А ты что тут делаешь? Никогда же не опускалась до купальни! — нагло ответила она.