Сапфо

А посредине ладан святой аромат источает,

                    Есть наготове вода — хладна, сладка и чиста…

Жертвенник, весь утопая в цветах, стоит посредине,

                    Пеньем охвачен весь дом и ликованьем гостей.

Надобно бога сперва воспеть благомысленным мужам

                    В благоговейных словах и непорочных речах,

А возлиянье свершив и молитву, да правду возможем,

                    А не грехи совершать — так-то ведь легче оно —

Можно и выпить, но столько, чтоб, выпив, самим воротиться

                    Без провожатых домой, коли не очень-то стар.

Тот из мужей достохвален, кто, выпив, являет благое:

                    Трезвую память свою и к совершенству порыв.

Не воспевать сражений титанов или гигантов,

                    Иль кентавров — сии выдумки прежних времен —

Или свирепые распри, в которых вовсе нет проку,

                    Но о богах всегда добру заботу иметь.

(Ксенофан. фр. В 1 Diels — Kranz)

Многое пелось, говорилось, рассказывалось на симпосиях. В числе прочего делалась на них и политика. Алкей — земляк, современник и, несомненно, знакомый Сапфо — обсуждал с сотоварищами свои заговоры, направленные на государственный переворот, именно на таких вот дружеских пирушках. А в какие игры там играли! Например в коттаб: нужно было вином из своего килика как можно точнее плеснуть в какую-нибудь мишень. «Вином? Плескать? Вместо того чтобы выпить его?!» — гневно восстанут многие суровые жители России (все же мы помним реплику героя Юрия Никулина в «Операции “Ы”»: «Разбить? Поллитру? Да я тебя…»). Но Греция была на редкость богата виноградом…

О симпосиях можно было бы рассказывать долго и интересно^[81], но мы не будем этого делать. По той простой причине, что к нашей героине они ровно никакого отношения не имели. На симпосии собирались мужчины — граждане того или иного полиса, — и уж жен своих с собой они точно не звали. Мини-копия полиса, «мужской клуб»… Если не считать, конечно, пресловутых флейтисток и танцовщиц. Сапфо к таковым не относилась; соответственно, она на симпосиях не присутствовала и стихов для них не писала.

Вернемся к лирике. В классическую эпоху (V–IV века до н. э.), которая пришла на смену архаической, лирика постепенно сошла на нет, повторив судьбу эпоса. А почему? Классическая эпоха характеризовалась решительной демократизацией политической жизни в большинстве полисов. На первое место в Греции выдвинулась афинская демократия — самая радикальная из всех, какие только можно представить для античных условий^[82]. Афины и в культурной сфере начали диктовать всем свою моду.

И на смену лирике пришла возникшая в Афинах драма — жанр воистину общенародный. Афинский театр вмещал до 17 тысяч зрителей; потом появились театры и побольше. Тут уж были не посиделки небольших групп аристократов, на которых автор стихов мог в этих своих стихах позволить себе изрядную толику личного и даже интимного; тут автор-драматург был просто обязан возвещать зрителям (посредством актеров, которых сам же он, как правило, и обучил, выступая в качестве режиссера) некие вечные истины, понятные каждому. Так и делалось.

* * *

Получается, что лирика у греков — посередине между эпосом и драмой (в хронологическом плане). Но какой блистательной была ее судьба! За короткий промежуток времени в поэзии появилось целое созвездие воистину крупных имен. Основные из этих авторов обязательно должны быть нами упомянуты и охарактеризованы. Во-первых, потому, что это подлинный «круг Сапфо»; нам не будет полностью ясна историко-культурная роль великой поэтессы, если мы не будем представлять — хотя бы в первом приближении — тот фон, на котором она работала.

Во-вторых, сказать о великих лириках нужно и потому, что им не повезло, и они, как ни прискорбно, ныне малоизвестны. Если эпика Гомера знают все, то о лириках Архилохе или Анакреонте слышала лишь какая-то часть читателей этой книги. А уж если мы назовем Алкмана или Симонида — то эти имена и вовсе окажутся знакомыми, опасаемся, только специалистам. А при всём том это — великие имена, не уступающие по своему масштабу Петрарке или Гёте, Пушкину или Тютчеву…

Главная причина малой известности архаических греческих лирических поэтов — чрезвычайно плохая сохранность их сочинений. Основным писчим материалом в Древней Греции был папирус, привозившийся из Египта. Папирус изготовлялся из стеблей одноименного растения. Стебли разрезались на тонкие полосы, которые складывались между собой и склеивались. Папирусные книги имели форму свитков. Во II веке до н. э. в связи с дороговизной папируса был изобретен второй важный материал для письма — пергамент (особым образом обработанная телячья кожа); тогда же появилась и современная форма книги (с обложкой, страницами, которые можно перелистывать, и т. п.) — кодекс.