Сапфо

Приведем характерный пример. Каждый, конечно, слышал о Трое и Троянской войне. Эта последняя, как теперь признают все ученые, являлась реальным историческим событием, а не просто красивой легендой, и имела место, скорее всего, в начале XII века до н. э. Но зачем союзу греческих царств понадобилось тратить столько сил и времени на осаду Трои с целью завладеть ею? Согласно мифам и Гомеру, дело в Елене Прекрасной. Эту знаменитую спартанку похитил-де троянский царевич Парис; ради ее возвращения эллины и отправились воевать.

Одним словом, «cherchez la femme», как говорят французы. Или, как изящно выразился Осип Мандельштам в своем известном стихотворении «Бессонница. Гомер. Тугие паруса…»:

                           …Когда бы не Елена,

Что Троя вам одна, ахейские мужи?

И море, и Гомер — всё движется любовью…

Однако объяснение, которое вполне удовлетворяет поэта, оказывается неприемлемым для историка. Войны, конечно, не ведутся из-за женщин; они начинаются чаще всего по куда более приземленным причинам. Так, по всей видимости, было и тут: уж очень удачным было геостратегическое положение Трои: как раз у входа в Геллеспонт, близ его малоазийского побережья.

Закономерно, что Геллеспонт фигурирует в «Илиаде» Гомера, причем многократно и с разнообразными эпитетами: «бурнотечный» (Гомер. Илиада. II. 845; XII. 30), «обильный рыбой» (Гомер. Илиада. IX. 360), «широкий» (Гомер. Илиада. VII. 86; XVII. 432), «бесконечный» (Гомер. Илиада. XXIV. 545).

Некоторое удивление вызывают последние два из этих эпитетов. Геллеспонт — совсем неширокий пролив. Его обычная ширина — 5–6 километров, но местами встречаются теснины, в которых пролив суживается до полутора-двух километров (самое узкое место — 1220 метров). Либо перед нами свойственные поэтическому языку гиперболы, либо же поэт включал в понятие «Геллеспонт» не только сам нынешний Дарданелльский пролив, но и примыкающую к нему северо-восточную часть Эгейского моря (вторая из этих точек зрения является ныне преобладающей).

Как бы то ни было, не приходится сомневаться в том, что стремление греков овладеть Троей было не в последнюю очередь связано с их интересом к пути в Черное море. Кстати, мы отнюдь не случайно в главе, посвященной истории Лесбоса, вдруг заговорили о Трое. В ходе Троянской войны, как известно, славный город был разрушен. До недавнего времени считалось, что после этого на протяжении нескольких столетий место бывшей Трои просто пустовало. Однако теперь, как подчеркивает крупнейший археолог и специалист по ранней истории Греции Дж. Н. Колдстрим^[107], «от этого взгляда приходится отказаться». Раскопки выявили, что какая-то жизнь, пусть и не слишком интенсивная, в Трое продолжала теплиться. Впрочем, там в лучшем случае существовало небольшое поселение сельского типа. А вот в VIII веке до н. э. Троя заново основывается как город. И, что для нас наиболее важно, возникает в этом месте именно эолийская (то есть скорее всего лесбосская) колония.

А в окрестностях появляется еще целый ряд таких колоний, основанных лесбосскими же жителями. Среди них — Алопеконнес, Мадит, Сест (особенно крупный центр, в районе которого обычно переправлялись через Геллеспонт), Сигей и др. Располагались они на обоих берегах пролива, а время их основания определяется как VIII–VI века до н. э.

Тогда же и в том же регионе проявляли колонизационную активность ионийцы (в основном милетяне); их колониями были города Абидос (напротив Сеста, в районе вышеупомянутой переправы), Кардия, Лампсак, Парий и др. Иногда говорят в связи с этим о двух «волнах» колонизации Геллеспонта — эолийской и ионийской, из которых первая предшествовала, а вторая следовала за ней.

В целом какое-то зерно истины здесь есть: выходцы из Ионии действительно появились в этих водах чуть позже эолийцев. Однако вряд ли стоит формулировать данный взгляд в чрезмерно категоричной форме, поскольку и первые ионийские колонии начинают появляться на Геллеспонте весьма рано, в VIII веке до н. э., и эолийские поселения продолжают основываться до достаточно позднего времени, как минимум до VII века до н. э. Иными словами, «волны», во всяком случае, накладываются друг на друга.

Можно ли уловить какую-то систему в географическом расположении эолийских и ионийских городов в регионе? Пожалуй, можно^[108]. На обоих берегах Геллеспонта эолийцы обосновываются южнее, а ионийцы — севернее. На азиатском побережье выходцы из эолийских полисов осваивают Троаду (повторим, что и греческая Троя, возникшая в VIII веке до н. э., была эолийской), что вполне естественно, поскольку эта область фактически примыкала к Эолиде в собственном смысле слова. Но к северу от Сигея по азиатскому берегу пролива встречаем исключительно ионийские поселения. Аналогичная картина и на Херсонесе Фракийском — полуострове к западу от Геллеспонта: южнее расположены эолийские колонии (преимущественно лесбосские), а севернее — ионийские.