Sapiens: Краткая история человечества

Во-первых, с точки зрения биологии люди не «сотворены» — они развиваются в ходе эволюции, а эволюция никоим образом не делает их «равными». Идея равенства неразрывно связана с идеей творения. Американцы следовали христианской концепции творения, в которой каждый человек понимается как божественно сотворенная душа и перед Богом все души равны. Однако если отставить в сторону христианский миф о Боге, творении и душах, в каком смысле все люди будут «равны»? Эволюцией движет не сходство, а различия. Генетический код каждого человека отличается от других, каждый ребенок вырастает в разной среде. В итоге развиваются несходные навыки и качества, дающие соответственно неравные шансы на выживание. Так что на язык биологии «сотворены равными» переводится как «развивались по-разному».

Более того: с точки зрения биологии люди не только не «сотворены», но нет и «Творца», который мог бы их чем-то наделить. Существует лишь слепой, не направленный к какой-то цели процесс эволюции — он и приводит к рождению отдельных особей. Вместо «Творец наделил их» придется сказать просто «рождены».

Что у нас дальше? «Права». В биологии нет понятия права. Есть только органы, их функции, инстинкты и навыки. Птицы летают не потому, что у них есть право летать, но потому, что у них есть крылья. И все эти органы, функции и навыки нельзя именовать «неотчуждаемыми». В результате мутации какие-то органы и функции могут полностью исчезнуть. Так, страус утратил способность летать. «Неотчуждаемые права» надо переводить как «подверженные мутации органы и функции».

Какие же функции безусловно присущи человеку? Жизнь? Разумеется. Но свобода? Опять-таки понятие не из сферы биологии. Так же как равенство, права, компании с ограниченной ответственностью, так и свобода — плод человеческого воображения, она существует только в фантазии людей. С биологической точки зрения бессмысленно противопоставлять демократию, при которой люди якобы свободны, диктатуре, при которой они свободой не обладают. А как насчет «счастья»? До сих пор биологические исследования не дали ясного определения термина счастья, не выработаны и способы объективно его измерять. Большинство биологических исследований учитывает только «удовольствие» — его определить и измерить легче. Итак, «жизнь, свобода и стремление к счастью» на биологическом языке всего лишь «жизнь и стремление к удовольствию».

Переводим знаменитую фразу из Декларации независимости на язык биологии: «Мы считаем самоочевидной истиной, что все люди развиваются по-разному и что они рождаются с определенными мутирующими свойствами, в числе которых — жизнь и стремление к удовольствию».

Защитники равенства и общечеловеческих прав могут обидеться на такую трактовку. Они возразят: «Нам известно, что с биологической точки зрения все люди разные! Но если мы признаем сущностное равенство, то сможем построить стабильное и процветающее общество. Так что лучше всем в это поверить!» С таким доводом не поспоришь. Именно в этом и заключается суть «воображаемого порядка»: мы верим в тот или иной порядок не потому, что он совпадает с объективной истиной, но потому, что эта вера позволяет нам эффективно взаимодействовать и преобразовывать общество в лучшую сторону. Воображаемый порядок — не злонамеренный заговор и не пустой мираж. Напротив, это единственный способ, с помощью которого могут эффективно взаимодействовать огромные человеческие массы. Но заметьте, что такими же доводами и Хаммурапи мог бы отстаивать свой иерархический принцип: «Я знаю, что аристократы, простонародье и рабы не столь уж разные человеческие породы. Но если мы поверим в их безусловное различие, то сможем построить стабильное и процветающее общество.

ИСТИННО ВЕРУЮЩИЕ

Боюсь, многие читатели раздраженно ерзали в креслах, дочитывая последние абзацы. Какое образование мы получили — так мы и реагируем. Нам не составляет труда признать мифом Кодекс Хаммурапи, но противно слушать, что и права человека — миф. Если люди осознают, что права человека существуют только в их воображении, — не распадется ли общество? Вольтер говорил: «Бога нет, однако не вздумайте сказать об этом моему слуге, а то он меня зарежет ночью». Хаммурапи мог бы теми же словами отстаивать свой иерархический принцип, а Томас Джефферсон — аксиому о правах человека. У Homo sapiens от природы нет никаких неотчуждаемых прав, как нет их у пауков, гиен и шимпанзе. Однако не стоит сообщать это слугам — не то прирежут нас ночью.