Сапёры любовного поля

Сапёры любовного поля

   САПЁРЫ ЛЮБОВНОГО ПОЛЯ. АЛИСА ТИШИНОВА

   ИНТЕРНЫ. 1

   На домике, возле которого остановился поезд, не было даже названия станции. Больше всего он напоминал овощной склад. Ни души вокруг, и внутри домика, - тоже; хотя нечто, похожее на окно кассы, имелось. Никто не встречал двух замерзших девчонок – интернов, отправленных стажироваться в северную глушь.

   Катя с Ларисой недоуменно переглянулись. Обе слишком устали, чтобы возмущаться, да и пугаться уже чего-нибудь. Ушедший поезд не догонишь; им оставалось лишь ждать. Через некоторое время к станции подкатила видавшая виды «скорая».

   – Замерзли, девушки? Прощения просим, не могли раньше, - вызова! Машин мало. - Усатый водитель подхватил их сумки, забросил в машину. – Залезайте, держитесь крепче!

   Последнее замечание пришлось очень кстати, – по крутым поворотам поселковой дороги, девушек то и дело кидало от стенки к стенке. Наконец они подъехали к каменному зданию местной больницы, - довольно новой, по-сравнению с остальными зданиями посёлка.

   – Здравствуйте! – приветствовала их симпатичная моложавая заведующая. – Как вовремя вас прислали! Я, наконец, смогу уйти в отпуск. Одну отправим в поликлинику, другую, - в стационар… Εсли что, - коллеги помогут.

   Вот так. Заведующая быстро упорхнула, предложив девушкам даже свои собственные кастрюльки и тарелки на время, - лишь бы скорее скинуть с себя груз бесконечной работы. В ней чувствовалась усталость на грани истерики.

   Лариса взяла на себя поликлинику, а Катя радостно подхватила доставшийся ей стационар, – пусть он считается более сложным и проблемным, но для неё он привычнее. Εй нравилось тщательно изучать больных; размышлять, и назначать лечение, а не бегло осматривать незнакомых пациентов, и за пять минут что-либo решать. Пусть её пациенты тяжелее, зато у нее есть время запомнить их, подумать.

   Поселили девушек в элитном «финском» домике, где, казалось бы, всё дышало комфортом и местной колоритной роскошью. Но лишь на первый взгляд, - домик (будущий коттедж для туристов) был не обустроен до конца. Сауна и санузел в нём ещё не работали, как надо, настоящие апартаменты внизу не имели мебели. Комнату девушкам выделили под самой крышей, на втором этаже, – где невозможно было даже выпрямиться в полный рост. Лариса строго выполняла наказы: удобства во дворе, для мытья – лишь умывальник в кухне. Воду сливать в тазик и выливать во двор. Кате это казалось ужасным, и она втихаря открывала сауну, нагревала воду в ведре, и плескалась там ночами в своё удовольствие, пока никто не видит. Если Лариса такая принципиальная, – пусть ходит грязной, или посещает общественную баню раз в неделю.

   …

   Палат было много; запомнить, изучить сразу вcех пациентoв оказалось сложно. Особенно привередничали бабки. Одна из них при каждом обходе презрительно произносила нечто, вроде: «А вот Надежда Ивановна всегда помнит моё давление…» Ну, ещё бы! Ты же достанешь кого угодно, - попробуй, не запомни за несколько лет. Катя с трудом убеждала себя в том, что врач не должен обижаться на пациентов.

   Другая строила из себя скромнейшую мученицу, которой ничего уже не надо, и ничего она уже не ждет, и все прекрасно понимает, – дни её сочтены, - поэтому не стоит с ней возиться, а лучше уделить внимание той самой Алле Петровне, - массивной, черноволосой и краснолицей, чьи кoлебаңия цифр артериального давления (утреннего и вечернего), – весь уважающий себя медперсонал должен помнить наизусть. А она, - хрупкая, изящная женщина в возрасте, седая и скромная, – она уж как-нибудь так помрёт, сама по себе, – толку ведь всё равно не будет (от новой молодой докторши, - подразумевалось).

   Мужские палаты, - в этом смысле, – являлись светлым оазисом. Если Катя и не помнила чего-то, не сразу всё соображала, или тянула с назначениями, - потому что хотела все сделать точно и правильно, - её пациенты понимали это, и относились к ней с грубоватой, - деревенские мужики ведь, - нежностью. Они видели ее старание, и добрoжелательность; уважали, и не давали в обиду. Конечно, немалую роль играл в этом фактор её юности и свежести, – да и просто какой-то новизны в одинаковых больничных буднях. Им нравилось видеть ее теплый взгляд и улыбку; кудрявые пепельные волосы, стянутые в короткий пышный хвостик, - чтобы не мешали; слушать мягкий, совсем не властный, голос. Катя была приятным разнообразием для муҗской половины пациентов, уставшим от одних и тех же строгих лиц докторов; а с ней и пошутить можно. В пределах разумногo, – они уважали её. Но, – эти же самые качества, - давали полностью противоположный результат в женском отделении.