Сапожок Пелесоны

– Ничего, Дереванш, смотритесь вполне воинственно. Истинный герой Северного похода! Выше голову, сподвижник великого Сура Пориза! Теперь молитесь, чтобы наши покои оказались не на четвертом этаже, – я поднял сумку, поскольку ее уже нельзя было доверить кенесийцу, перехватил удобнее посох и поднялся к приоткрытым дверям.

В просторном, освещенном множеством светильников зале нас встретил подтянутый привратник в блестящей вышивкой ливрее. Рябинина объяснила, что нам требуются удобные комнаты для ночлега, и привратник направил ее к заведовавшей здесь всем даме в пышных бордовых одеждах. Возможно, нам следовало остановиться в покоях поскромнее – однокомнатных на первом этаже рядом с питейным и обеденным залами – но Элсирика, привыкшая за последние годы к роскоши, предпочла заплатить семь лишних гавров и получила ключи от богатых апартаментов двумя этажами выше. Мы направились к широкой лестнице, изгибавшейся между ряда алебастровых статуй и ваз с цветами. Уже собирались сделать первые шаги по ней, когда нам навстречу вышло трое молодых людей. Рябинина, подняв глаза, замерла, узнав одного из них, и прошептала:

– Картина Репина…

– Чего? – не понял я, ища взглядом полотно знаменитого живописца.

– Приплыли… Граф Конфуз Пико собственной персоной, – испуганно и тихо произнесла Элсирика.

– Ну, идемте или нет?! – простонал Дереванш, едва держась под тяжестью каменного орудия.

Пока я решал, какие выгоды сулит нам встреча с графом, архивариус сделал несколько неуверенных шагов по лестнице, покачнулся и, падая, опустил булаву на ногу Конфузу Пико. Титулованный господин завопил благим матом и, схватившись за покалеченную ступню, покатился с лестницы вниз. Его вздрагивающее от боли и негодования тело остановилось точно у ножек Рябининой.

– О, проклятые лестницы «Хрустальной норы»! Моя нога! Мне поломали ногу! – затуманенный страданием взгляд графа поднялся от коленей Элсирики к ее талии, потом к ее груди, мигнул удовлетворением, и вознесся к ее лицу. Узнавание писательницы проходило медленно и мучительно. Сначала на благородном лице Конфуза отразилась крайняя степень непонимания и озадаченности. Он шевельнул губами, потом ногой и тут же скривился от свежего приступа боли. Затем более осознано посмотрел на госпожу, наклонившуюся к нему, и прошептал:

– Элсирика?

– О, граф, какое несчастье! – проговорила Рябинина, приглаживая его растрепанные кудри.

– Господин, умоляю, извините меня! – вмешался Дереванш. – Это булава герцога Пориза – слишком тяжелая штука, а я непривычен к таким вещам. Она чуть не раздавила меня. О Гред Милостивый, я совсем не хотел бить вас по ноге! Господин, извините-е-е! – встав на четвереньки, архивариус потеребил пострадавшего за штанину.

– Уберите от меня этого лысого демона! – морщась от боли, простонал Конфуз Пико. – Скорее уберите или я его задушу!

Двое его друзей мигом кинулись и подхватили Дереванша под руки.

– Эй, уважаемые, оставьте его – это мой человек, – сурово сказал я, поигрывая посохом.

– Граф, пожалуйста! Он – наш человек, – подтвердила писательница и с ангельской улыбкой, поправляя воротничок Конфузу. – Пожалуйста, простите его. Видят боги, нечаянно все вышло.

– Ваш? О, моя Элсирика, – Пико поднес ее пальцы к губам. – Ради вас, я готов простить кого угодно. Хоть свору таких же лысых и злых демонов. Эй, оставьте его, – распорядился граф. – Поднимите лучше меня.

Те двое, что держали за руки убитого горем и раскаяньем архивариуса, разом бросили его и подбежали к Пико. Скоро жестоко-потерпевший принял вертикальное положение, заботливые руки его спутников, отряхнули графский костюм, и вернули в карман шелковый платок.

– Но, Элсирика, откуда вы у нас в Илорге? – приходя в себя, удивился Конфуз. – Почему вы не написали мне письмо? Я бы встретил вас на границе и поселил бы в своем замке. Вы знаете, что я недавно купил родовой замок Поризов?

– Я слышала, граф. В городе об этом много говорят, – краснея, ответила Элсирика.

– Как ваши книги? Вы дописали «Снежану и семь озабоченных гномов»? – поинтересовался Пико, осторожно ставя больную ногу на пятку.

– Да, у нас в Кенесии она вышла давно и должна продаваться в Илии.

– Граф, премного извините, но мы спешим, – опасаясь, что беседа о высокой литературе затянется надолго, я решительно взял Рябинину за руку.

– Госпожа Элсирика, через четыре дня в моем замке состоится большое празднество. В день и ночь Юнии Благословенной, – Конфуз бросил на меня раздраженный взгляд, пригладил закрученные крючочками усики и продолжил: – С заходом солнца приглашаю лично вас. Будет отменное пиршество, бал-маскарад, фейерверк в честь богини и много приятных неожиданностей. Пожалуйста, обещайте, что приедете! – он взял ее за другую руку и слегка потянул на себя.

– Я… Я не знаю, граф, – растеряно сказала Рябинина. – Я постараюсь.