Сапожок Пелесоны

– Нормально все будет, – огрызнулся я, понимая, что извлекать ключ из каменной хватки герцога придется мне самому.

– Я уже вижу как «нормально»! Посмотри, что у него с головой творится!

– Отстань, – сказал я и взялся за молоток.

Бил я по илийскому камню со всей силы. Он хрустел, крошился, но при этом проявлял удивительную стойкость. При каждом моем ударе, Дереванш подпрыгивал, будто я молотил по его собственной конечности, а не по кулаку Сура Пориза.

– Булатов, давай к столу, – позвала Элсирика. – Ну, сколько можно! Кушать сильно хочется.

– Пива мне, – отозвался я, стирая рукавом пот. – Пока ключ не извлеку, ужинать не будем.

Глотнув из горлышка «Клинского», я набросился на неподатливый кулак с новой силой, размахивая во всю ширь и беспощадно опуская молоток. Илийский камень брызгал крошкой, скрипел, пол под ним заметно вздрагивал, и я опасался, как бы не осыпалась штукатурка этажом ниже. Наконец я добился кое-какого успеха – мизинец герцога, треснул и отлетел к шкафу, а оставшуюся часть десницы великого Пориза пронзила трещина. В ту же минуту кто-то грозно постучал в дверь.

Элсирика и Дереванш молча уставились на меня – я, подняв молоток, смотрел на них.

Стук нагло повторился.

– Господин Дереванш, будьте любезны, узнайте, что нужно нахалам, – вежливо попросил я.

Архивариус замотал головой, разбрасывая по плечам черные кудряшки.

– Ну, может быть вы, Элсирика, имеете хоть каплю смелости? – осведомился я.

– Смелости, но не глупости, – Рябинина поджала губы и отвернулась к окну, за которым сверкала серебром половинка Виолы.

– Видите, Дереванш, Элсирика не может открыть. Так что, у вас нет другого выхода, – подытожил я. – Или я зря вам менял внешность?

Кенесиец очень неохотно встал и направился к двери. Я отметил, что рожки его подросли еще на пару сантиметров, а странное розовое образование стало длиннее и толще – что и говорить, выглядел он миленько. Пока архивариус перешагивал через булаву, постучали в третий раз: теперь уже совсем грубо, словно стараясь сломать замок.

– Открывайте, Дереванш, – приободрил я кенесийца, а сам взял посох и стал ближе к стене.

Он открыл.

Из-за шторы я успел увидеть, гильдийца с красным разгневанным лицом и надетой набекрень шляпой.

– Что вы себе позволяете!… – вскричал гильдиец, поднимая дерзкие глазки от башмаков Дереванша выше.

– Я? – испугано спросил библиотекарь.

Гильдиец не успел ответить утвердительно, его дерзкие глазки, наконец, поднялись до физиономии Дереванша. Мгновенно расширились, едва не лопнув брызгами ужаса. Красное разгневанное лицо тут же стало бледным-бледным и жалобным. Испустив вопль раненой мартышки, он метнулся по коридору прочь от наших апартаментов.

– Вот видите, мой очаровательный друг, какие чудеса может творить ваша внешность, – заметил я, отводя архивариуса от двери. – Теперь можете не бояться никакого Марга – пусть он вас боится. Хоть мы пол здесь проломим, хоть разрушим с грохотом стены, никто сюда не пожалует.

– Легко вам говорить, господин Блатомир. Сами бы вы попробовали на себя налепить такую внешность, – простонал кенесиец.

Я хотел возразить ему, объяснить, что в его нынешнем облике есть много преимуществ, но в этот момент кто-то опять постучал.

– Я больше не выйду! Что хотите делайте, но я больше из комнаты носа не высуну, – решительно заявил архивариус и стал за шифоньер.

Ничего не оставалось, как открыть двери мне самому.

4

В этот раз на пороге стояло два неприятных типчика: один с морщинистым ртом, приземистый и с виду крепкий, другой высокий с удлиненной физиономией и быстрыми цепкими глазками, так и норовившими проникнуть вглубь наших апартаментов.

– Уважаемый, ваш невежливый стук очень мешает работе одного важного господина, – сказал тот, чьи глазки все пытались узреть происходящее за моим плечом.

– Да! Очень мешает, работе самого виконта Марга! – подчеркнул субъект с морщинистым ртом.

– Неужели? – я блаженно усмехнулся. – В таком случае, передайте виконту Маргу, чтобы он сходил в задницу самого вонючего демона. Там точно ему будет тишина и покой, если, конечно, демон не отведает горохового супа.

– Что?! – высокий, не ожидая такого оборота, явно растерялся.

– Что слышали. Уши мыть надо, – небрежно бросил я, помахивая посохом.

– И кто это сказал такое самому виконту Маргу? – осведомился его дружок.

– Это сказал сам Блато… – тут я подумал, что не стоит называть имя, которое виконт уже хорошо знает. – Сам Блат. Да просто Блат. Великий Блат!

– Отлично, я передам ему ваши слова, – язвительно произнес гильдиец, сверкнув быстрыми глазками, и отступил на ковровую дорожку.

– Уж, будьте любезны, – бросил я ему вслед. – А еще поинтересуйтесь, как прошла его брачная ночь с госпожой Клококо. Не выгнала ли она его пинками из постели.