Сапожок Принцессы

Казнь принцессы де Ламбаль, молодой и прелестной подруги Марии Антуанетты, повергла всех в невыразимый ужас; ежедневные убийства роялистов, единственным преступлением которых было их благородное происхождение, казалось, взывали к отмщению всю цивилизованную Европу.

Но тем не менее никто не спешил вмешиваться; ни Бурк, исчерпавший все свое красноречие на призывы к английскому правительству выступить против революционной Франции; ни мистер Питт, которому излишняя осмотрительность не позволила разглядеть того, что Англия влезла в другую, не менее тяжелую и разорительную войну. Последняя надежда была на Австрию, прекраснейшая дочь которой была теперь лишена трона, брошена в тюрьму и унижена до последней степени воющей чернью. Австрия, естественно, наседала на мистера Питта, требуя собрать со всей Англии войска, хотя бы уже потому, что французы убивают друг друга.

А что касается мистера Джеллибенда, как и всякого Джона Булля вообще, который, хотя и смотрит на любого иностранца с некоторым презрением, тем не менее является роялистом и антиреволюционером по сути своей, то он и подобные ему люди теперь и вовсе кипели яростью по поводу осторожности мистера Питта, не понимая толком истинного смысла политики этого великого человека.

Из кухни выскочила возбужденная и раскрасневшаяся Салли. Она заметила промокшего всадника, спешившегося у дверей харчевни, и в тот момент, когда мальчик побежал принять поводья, Салли устремилась к входной двери приветствовать долгожданного гостя.

– Лошадь лорда Энтони на дворе, папа, – бросила она на бегу.

Но дверь распахнулась, и в следующий миг Салли уже была в объятиях человека в промокшей одежде, голос которого гремел и перекатывался меж балок харчевни:

– Моя прелестная Салли! Господи, благослови эти черные глаза, сияющие, словно звезды!

Пока он говорил это, через зал уже бежал мистер Джеллибенд, хлопотливо возбужденный, поскольку перед ним был один из самых дорогих гостей его постоялого двора.

– Боже! Вы меня убиваете! – продолжал лорд Энтони, запечатлев поцелуй на цветущих щечках Салли. – Вы становитесь все прелестнее и прелестнее с каждым днем. Должно быть, мой уважаемый друг мистер Джеллибенд прилагает немало усилий, оберегая вашу дивную талию от рук этих ребят. Не так ли, мистер Уэйт?

Мистер Уэйт, застигнутый врасплох, с одной стороны, уважением к милорду, а с другой – неприязнью к подобного рода шуткам, только прохрюкал в ответ нечто весьма сомнительное.

Лорд Энтони Дьюхерст – один из сыновей герцога Экстера, – был истинным молодым английским джентльменом тех дней: высокий, хорошо сложенный, широкий в плечах, веселый, всегда и везде громко и звонко смеющийся. Спортивный, жизнерадостный, куртуазный, из хорошего рода, не слишком умный, чтобы обуздывать свои страсти, он был равно любим как в лондонских гостиных, так и в деревенских харчевнях. В «Отдыхе рыбака» его знали все, поскольку лорд часто ездил во Францию и по пути всегда останавливался под кровом солидного мистера Джеллибенда.

Кивнув Уэйту, Питкину и другим, он еще раз приобнял Салли и отправился к очагу обогреться и обсушиться. Мимоходом он бросил беглый и подозрительный взгляд на двух незнакомцев, играющих в домино, и его молодое веселое лицо на мгновение стало серьезным и озабоченным.

Но в следующий миг лорд Энтони уже повернулся к мистеру Хэмпсиду, который с важностью поглаживал свой хохолок.

– Отлично, мистер Хэмпсид! Как поживают ваши фрукты?

– Плохо, милорд, плохо, – скорбно откликнулся мистер Хэмпсид. – А что вы думаете по поводу нашего правительства, потакающего этим мошенникам французам, пока они убивают своего короля и дворян?

– Клянусь жизнью, – ответил лорд Энтони. – За все то, что они сейчас делают, они в конце концов получат свое, черт побери! Мы как раз ожидаем сегодня ночью кое-кого из наших друзей, которым все же удалось вырваться из этой мясорубки.

В то время как он говорил эти слова, его дерзкий взгляд вновь скользнул по двум загадочным незнакомцам, сидящим в углу.

– Милорд! Я благодарен вам и вашим друзьям! – сказал мистер Джеллибенд. – Но ваш тон красноречивее ваших слов.

Рука лорда Энтони тут же предупреждающе легла на локоть хозяина кабачка.

– Тихо! – сказал он резко, инстинктивно оглянувшись в сторону незнакомцев.

– О, спаси вас Бог! Все в порядке. Здесь нечего бояться, милорд. Нет, я не забываюсь, просто знаю, что мы находимся среди друзей. Этот джентльмен в углу – столь же истинный и верный подданный короля Георга, сколь вы, – это вы, милорд. Будьте спокойны. Он только что прибыл в Дувр, у него здесь дела.

– Дела? Но тогда он, наверное, гробовщик, поскольку, клянусь, я не встречал более мрачной физиономии.

– Да нет, милорд. По-моему, он просто вдовец; ничем другим невозможно объяснить такой меланхолии в поведении, но он друг – это точно. Вы можете мне поверить, нет лучшего физиономиста, чем скромный хозяин этого кабачка.

– Ладно, прекрасно, мы среди друзей, – согласился лорд Энтони, который, конечно же, не собирался обсуждать этот вопрос с трактирщиком… – Скажите только, у вас кто-нибудь еще останавливается сегодня?