Сапожок Принцессы

Гражданин Фукье-Тенвиль ежедневно получал странный клочок бумаги с неким загадочным символом; то он обнаруживал его в кармане своего платья, то ему просто вручал послание кто-нибудь из толпы, когда он шел на заседание Комитета общественной безопасности. В бумажке, всегда помеченной маленьким красным звездообразным цветком, который в народе называют сапожком принцессы, кратко сообщалось, что группа англичан продолжает действовать. Через несколько часов после получения наглой записки члены Комитета общественной безопасности узнавали о том, что множеству роялистов и аристократов вновь удалось ускользнуть и что они уже находятся на пути к Англии и, значит, спасению.

Охрана ворот была удвоена, сержантам грозили смертью, за поимку наглых храбрецов была установлена награда – пять тысяч франков обещали тому, кто обезвредит этого загадочного и неуловимого Сапожка Принцессы.

Все считали, что на такое способен лишь Бибо, и вера в это настолько укоренилась во всеобщем сознании, что у Западных ворот каждый день собиралась большая толпа зевак, жаждущих не упустить момент, когда он будет вязать кого-нибудь из дворянчиков, сопровождаемого тем самым мистическим англичанином.

– Эй! – сказал Бибо своей верной гвардии. – Ну и дурак же был этот гражданин Гроспьер. Если бы я был тогда у Северных ворот… – И гражданин Бибо в знак презрения к тупости своего приятеля плюхнулся задницей на землю.

– Как же это случилось, гражданин? – спросили гвардейцы.

– Гроспьер стоял и, понятно, смотрел в оба, – с помпой начал Бибо, и толпа сомкнулась вокруг него, затаив дыхание. – Все мы уже наслушались про этого неуловимого англичанина, про этого проклятого Сапожка Принцессы. Однако через мои ворота ему не пройти, черт побери, будь он сам дьявол! Но Гроспьер был дурак. Через ворота проезжали рыночные повозки, на одной из них сидели девица, да еще старик, да мальчишка – они везли бочки. Гроспьер был, конечно, немного пьян, но соображал, в общем-то, нормально. Большую часть бочек он проверил и, убедившись, что они пусты, пропустил повозку.

Рев гнева и возмущения пронесся над толпой жалких оборванцев, окружавших Бибо.

– Через полчаса к воротам подлетает капитан с дюжиной солдат. «Повозка проехала?» – спрашивает он, задыхаясь, Гроспьера. «Да, – отвечает Гроспьер. – Уже с полчаса». – «Вы позволили им уйти! Вы пойдете на гильотину за это, гражданин сержант! – кричит капитан. – На этой повозке был герцог де Шали с семьей». – «Как?» – затрясся Гроспьер, выпучив глаза. «А вот так! И старик был тот самый проклятый англичанин, Сапожок Принцессы!» Толпа негодующе взвыла.

– Гражданин Гроспьер заплатил головой за свою ошибку. Какой дурак, настоящий простофиля, идиот. – И на Бибо напал такой приступ смеха, что он не сразу даже смог продолжить свою сказочку.

– «За мной, ребята!» – орет капитан, – продолжал Бибо. – «Вспомните о награде! За ними! Они не могли далеко уйти!» – И с этими словами он бросается за ворота во главе своей дюжины.

– Но было слишком поздно! – возбужденно завопила толпа. – Они не догнали их! Будь проклят Гроспьер за свою глупость! Поделом ему! Какого черта он не проверил все бочки! – Но все эти крики лишь забавляли Бибо. Его смешило до слез их неподдельное горе.

– Да нет же, – пояснил он в конце концов, – в повозке не было никаких дворянчиков, и старик никакой был не Башмачок.

– Как?!

– Очень просто. Этим чертовым англичанином был капитан, а вся дюжина с ним – дворяне.

Последние слова толпа встретила в полном молчании. История и впрямь начинала отдавать чертовщиной. А народ, несмотря на то что Республика отменила Бога, в глубине души все еще побаивался сверхъестественных сил. Англичанин воистину представлялся дьяволом.

Тем временем солнце клонилось к закату, и Бибо приготовился закрывать ворота.

– Эй, там, на повозках, пошевеливайтесь!

На дороге скопилось около дюжины крытых повозок, стремящихся покинуть город, чтобы в отрезанной от него стране добыть хотя бы немного провианта для завтрашней торговли на городском рынке. Большинство этих людей Бибо уже хорошо знал, поскольку они проезжали мимо него по два раза на день. Он перекидывался ничего не значащими словами с некоторыми из возниц, в основном женщинами, и тщательнейшим образом осматривал содержимое повозок.

– Вы даже сами можете не знать, что там у вас внутри, – приговаривал Бибо. – А я не хотел бы попасться, как этот дурак Гроспьер.

Возницы из числа женщин обычно большую часть дня проводили на Гревской площади, у подножия гильотины, занимаясь вязанием и сплетничая. При этом они постоянно поглядывали на фургоны, в которых то и дело подвозились очередные жертвы Королевы Террора. Их весьма забавляло зрелище всходящих на эшафот дворянчиков, после чего они старательнейшим образом обшаривали все вокруг. Бибо в этот день как раз дежурил на площади и теперь узнавал большинство «трикотажниц», как их называли. Эти старые ведьмы спокойно вязали в то время, как головы скатывались одна за другой с помоста, и настолько уже привыкли к лужам дворянской крови, что выглядели бесстрастными куклами.