Сапожок Принцессы

Это были спальня, гардеробная и приемная. В самом конце площадки – небольшой кабинет, который в отсутствие сэра Перси всегда был заперт. Его личный конфиденциальный слуга Фрэнк приглядывал за этим помещением, куда никому не разрешалось входить. И миледи никогда не решалась этого делать, а другие слуги и подавно не рисковали нарушать установившийся железный обычай.

Маргарита частенько с добродушной презрительностью, которую испытывала последнее время к мужу, подтрунивала над ним по поводу секретности, окружавшей сей маленький кабинетик. Посмеиваясь, она говорила, что это святилище строго-настрого оберегается от любопытствующих взоров из опасения, что они действительно увидят, как оно выглядит. Основную часть обстановки, без сомнения, составляет комфортабельное кресло, в котором сладко посапывает сэр Перси.

Маргарите вспомнилось все это, когда она проходила по коридору. Фрэнк явно был в комнатах хозяина, поскольку большинство из них было открыто, в том числе и кабинет.

Неожиданно горячее детское любопытство подтолкнуло ее заглянуть в святилище сэра Перси. Ограничение на нее, конечно же, не распространяется, и Фрэнк не посмеет остановить ее. Кроме того, она надеялась, что слуга сейчас занят в других комнатах и ей удастся быстро заглянуть в кабинет, оставшись незамеченной.

Мягко, на цыпочках пересекла она площадку и, словно жена Синей Бороды, дрожа наполовину от возбуждения, наполовину от любопытства, на мгновение нерешительно замерла перед дверью.

Дверь была полуприкрыта, и внутри ничего нельзя было разглядеть. Маргарита осторожно толкнула ее – все тихо, Фрэнк явно в другом месте; и она смело вошла внутрь.

И в то же мгновение она была совершенно сражена простотой всего находящегося здесь: тяжелые темные драпировки, массивная дубовая мебель, пара карт на стене – все это ничуть не напоминало самого ленивого человека в городе, любителя скачек, классического законодателя мод – всех внешних проявлений сэра Перси Блейкни.

Здесь не было никакого следа поспешного отъезда. Все находилось на местах. Ни листка бумаги на полу, ни распахнутых дверец шкафа. Портьеры были раздвинуты, и через раскрытое окно внутрь врывался свежий воздух.

Напротив окна, прямо посередине комнаты стоял тяжелый деловой столик, которым, судя по виду, пользовались постоянно. Слева от стола, едва ли не от пола до потолка, на стене висел большой портрет женщины во весь рост в роскошном обрамлении, изящно написанный и помеченный именем Буше. Это была мать Перси.

Маргарита мало знала о ней – лишь то, что она, больная душой и телом, умерла за границей, когда Перси был совсем еще маленьким. Судя по всему, она была очень красивой женщиной, когда Буше писал ее, и, глядя на портрет, Маргарита не могла не поразиться потрясающему сходству, какое вряд ли когда-нибудь существовало между сыном и матерью: тот же высокий лоб, увенчанный гладкими и тяжелыми густыми волосами, те же глубоко сидящие, несколько равнодушные глаза, синие под твердо очерченными прямыми бровями, а в глазах этих все та же непреклонность под покровом лени, та же скрытая страсть, освещавшая лицо сэра Перси, которую она видела в те дни перед свадьбой и в эту ночь, подойдя вплотную к нему и позволив прорваться ноткам страсти в своем голосе.

Маргарита изучающе осмотрела заинтересовавший ее портрет. Затем вновь вернулась к тяжелому столику: на нем было много всяких бумаг, аккуратно перевязанных в пачки с описями, которые явно напоминали счета и расписки о получении доходов. Хотя все это выглядело намного беднее того, что могла представить себе Маргарита, гораздо более ее поразила мысль, что сэр Перси, которого весь мир считает совершенным дурачком, сам ведет огромное хозяйство, доставшееся ему от отца.

С того момента, как она оказалась в этой опрятной комнате, содержащейся в полном порядке, она была настолько шокирована, что явные признаки насыщенной деловой жизни мужа лишь слегка ее удивили. Однако это окончательно убедило ее в том, что вся его суетная манера жизни, все его фатовское поведение, дурацкие разговоры – не просто маска, но тонкая отточенная игра хорошо выученной роли.

Маргарита еще раз удивилась. Зачем он все это делает? Почему он, человек явно настойчивый и серьезный, предпочитает появляться среди приятелей пустоголовым болваном и простофилей?

Он мог прятать свою любовь к жене, презиравшей его, – это требовало намного меньше усилий и жертв, чем постоянная день ото дня игра противоестественной роли.

Она оглядывалась теперь в совершенной растерянности. Ее удивлению не было предела, и безотчетный страх перед странной непостижимой тайной стал наполнять ее. Маргарите стало вдруг холодно и неуютно в этой темной уединенной комнате. Никаких картин на стенах, кроме портрета матери и пары карт, одной – северного побережья Франции, другой – окрестностей Парижа. Что искал там сэр Перси, понять она не могла.