– Укладывать вещи. Мы переезжаем, – тихо сказала мама. Сет слышал огорчение в ее голосе. Хотя мама мало что говорила, но Сет чувствовал, что ей нравится этот маленький горный городок; она выглядела более довольной жизнью, чем раньше. И хотя она всегда была занята и работала больше, чем Сету казалось нужным, но жизнь в этом доме, пока ее муж зарабатывал действительно стоящие деньги в скобяной лавке, была для нее большой передышкой после трудной фермерской жизни, к которой она привыкла.
Сет смотрел на мать с печалью. Он чувствовал, что она боится неизвестного будущего. (А может быть, для нее оно не было таким неизвестным, как для Сета.)
– Начинай прощаться, сынок. Скорее всего, мы не пробудем тут дольше недели.
Сет почувствовал комок в горле.
– Угу, – сказал он и вышел на крыльцо.
–
Держась за столбик крыльца, Сет закрыл глаза и
–
Не открывая глаз, Сет
–
Открыв глаза, Сет слышал, как мама передвигает коробки, но старался удерживать внимание на чем-нибудь другом – чем угодно. Он не хотел возвращаться к горькой реальности. Он хотел сосредоточиться на своем видении.
– Не знаю, где ты проводил время, сынок, но лучше тебе почаще бывать там теперь. Пока можешь.
Неужели мама действительно советовала ему пойти в дом на дереве? Похоже на то.
Сет сбежал с крыльца и помчался в Такерс-Трейл. Вверх, вверх – он вскарабкался на свое прекрасное дерево. Задыхаясь, он сидел там в одиночестве, но полный оживления.
Сет закрыл глаза и, находясь в своем месте связи, стал воображать все хорошее. Он
Сет ухватился за канат и с закрытыми глазами спрыгнул с дерева, качаясь над рекой, ощущая ветер на лице, свой полет и зная – по крайней мере на этот краткий миг – что все действительно хорошо.
Глава 37. Благополучие преумножается
Услышав, как зазвенел коровий колокольчик на двери, сообщая о том, что кто-то вошел, отец Сета вышел из подсобки скобяной лавки.
– Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Мне нужны шурупы подлиннее, чтобы привинтить ручки этого шкафа. На таких коротких шурупах ручки все время отваливаются.
– Шурупы у нас здесь. Посмотрим… думаю, эти подойдут. Вот, попробуйте.
Старик повозился с шурупом и ручкой, проверяя, подходит ли предложенное.
– Да, похоже, вы правы. Спасибо, сэр. Вы сильно упростили мне работу. Мне нужно двадцать четыре шурупа… нет, лучше тридцать – на случай, если я уроню их в солому. Они нужны для шкафов в конюшне, а солома там глубокая. Пальцы у меня к старости стали неуклюжими, так что я точно хоть парочку да уроню.
Отец Сета рассмеялся. Старик ему нравился.
– Не стоит так думать. Судя по вашему виду, дела у вас идут хорошо.
– А скоро пойдут еще лучше. Я ухожу на пенсию. Мы с моей миссис собираемся путешествовать. Я уже много лет обещаю съездить навестить ее семью. А теперь мы наконец-то сможем это сделать. Никогда не получалось выкроить время, понимаете ли, но теперь я готов. И она тоже готова. Терпеливая женщина.
– Чем вы были так заняты, что не могли уехать?
– Работал старшим гуртовщиком на ранчо Вильзенхольм. Много лет. Хорошая работа, не на что жаловаться. Платит хорошо. И много хороших работников. Нужно за ними присматривать – понимаете, о чем я? Но они не лентяи, и честные. Бос говорит, что не хочет, чтобы я уходил. Говорит, что я заставлял все крутиться годами. Но теперь он вроде бы прослышал про человека, который меня заменит. Говорит, что встречался с ним, и очень ему этот человек понравился. И еще говорит, что получил лучшую рекомендацию, какую можно представить, – от сына этого человека. Ну ладно, пора мне. Жена расстроится, если опоздаю к ужину. Спасибо за помощь.
Отец Сета молчал. С него как будто сняли огромное бремя. Он вытащил из кармана сложенную визитку и потянулся к телефону…
В эту секунду мурашки восторга пробежали по телу Сета, качавшегося на канате. Он открыл глаза и понял, что канат остановился, и он висит неподвижно над самой рекой.
– Ого, как я замечтался.
Спрыгнув в воду, он выбрел на берег реки.