Сарабанда под солнцем

- Да, действительно, приехал к Ларе. Мы с ней договаривались сегодня после восьми обсудить рабочие дела. Сами понимаете, после гибели Павла Ларе придется теперь решать вопросы за него.

Анна Григорьевна печально вздохнула:

- Как все это неприятно и грустно...

- Да, конечно, радостного мало. Ну что ж, пойду, посижу в машине, музыку послушаю, - Иван вежливо кивнул и направился к выходу.

Анна Григорьевна всплеснула руками:

- Как это, Ваня, вы пойдете сидеть в машине? Это что, до восьми часов так и будете сидеть?

- Ничего страшного. Сам виноват: надо было на часы смотреть, когда выезжал.

- Глупости какие, - Анна Григорьевна поднялась и жестом заставила Ивана вернуться. - Что ж у меня дома места не найдется, чтобы посидеть? - Она глянула в сторону террасы, пожала плечами, - Хотя, мне кажется, что она дома должна быть.

- Все может быть, но я, Анна Григорьевна, не привык приходить не вовремя. Раз сказала после восьми, значит, сейчас у нее другие дела.

- Вот и славно. Посидим, чайку попьем, если, конечно, вам не сильно скучно со мной будет, а? - женщина бросилась к чайнику. - У меня есть замечательное земляничное варенье. Сама собирала вон в том лесу, - она показала на сосны, видневшиеся за забором поселка.

- И там можно насобирать живых ягод? - удивился Иван. - Я всегда считал, что за ними надо ехать в какое-то особенное место.

- Какое такое особенное?

- Не знаю, более глухое и дикое, что ли.

- Что вы, Ваня, глухих мест я не знаю да, по правде сказать, и боюсь далеко ходить. А так по краю, по солнышку, прогулки ради - глядишь, баночку и насобираешь. И так каждый раз.

Анна Григорьевна достала из шкафа баночку, где под яркой крышкой с изображением лесных ягод находилось варенье.

- Здешние, чтобы далеко не обходить, даже лаз сделали в заборе, - сообщила она Ивану. - Безобразие, конечно. Это теперь, представьте, каждый может попасть в поселок, минуя охрану. А жаловаться до зимы никто не будет, это уж точно.

- А почему до зимы? - спросил Иван, почувствовав, как холодок прошелся по внутренностям от такой, незначительной, на первый взгляд, новости.

- А грибы как же? Вот пока грибная пора не закончится, до тех пор этот ход и будет существовать, - пояснила Анна Григорьевна и, взяв из буфета чашки, унесла расставлять их на террасу. - Мы здесь будем? - спохватившись, спросила она оттуда.

- Именно там, Анна Григорьевна, - поддержал ее Иван и понес вслед за ней пузатый заварочник.

Стены террасы были обшиты светлым деревом, мебель тоже стояла деревянная, покрытая лишь прозрачным матовым лаком, чтобы не прятать красоту природного материала. Дикий виноград красиво оплетал перила и мощные стойки по бокам. Здесь было необычайно уютно и в то же время добротно.

- Анна Григорьевна, совсем забыл, - Иван сделал вид, что спохватился. - У меня тоже есть чем угостить вас!

- Что вы, Ваня, сейчас из холодильника еще принесу...

- Не спорьте, я мигом, - Иван умчался вниз по лестнице.

Когда на столе появился нежный трюфельный торт и небольшая плоская бутылочка хорошего французского коньяка, Анна Григорьевна даже потеряла на некоторое время дар речи. Она начала молча бегать к холодильнику и обратно до тех пор, пока весь стол на террасе не оказался заставленным всевозможными закусками.

- Ну вот, теперь мы можем спокойно посидеть в ожидании вашего свидания, Ваня, - засмеялась Анна Григорьевна.

Иван разлил по рюмкам коньяк и галантно провозгласил тост за здоровье хозяйки.

- Спасибо, Ваня, - женщина смущенно опустила глаза вниз. - Вы хорошо закусывайте, - она положила в тарелку Ивана салат из овощей и ветчину, - а то ведь я знаю, что вы сразу после работы сюда приехали. Мне как-то неловко... этот торт и коньяк вы, конечно же, хотели к Ларе...

- Анна Григорьевна! - тут же прервал ее Иван. - Если бы я покупал это для Лары, то и отнес бы ей. Разве не так?

- Вообще-то, скорее всего так, - неуверенно согласилась она.

- Вот именно. Я просто хотел сегодня дома спокойно поужинать и немного расслабиться. Поверьте, устал за последние дни... Рассчитывал, что мама придет ко мне, хотел ее побаловать любимым тортом. Однако она позвонила, когда я здесь уже стоял, под вашим домом, и сказала, что планы у нее поменялись, - Иван честно посмотрел в глаза Анны Григорьевны и, свернув в трубочку листок салата, обмакнул его в соус. - Так что вы не только не нарушили мои планы, а, скажем так, позволили им осуществиться: я ужинаю не один, а в спокойной и приятной компании с вами.

- И мне очень приятно, - Анна Григорьевна слегка покраснела от удовольствия. - Я ведь живу здесь как затворница, поверьте. Ни подруг, ни добрых знакомых. Чисто сторожевая собака. Дети появятся раз в год ненадолго - и опять сижу, кукую одна. - Она махнула от досады рукой и принялась за еду.

Иван вновь наполнил рюмки.

- Давайте выпьем за вас, - сказала женщина и грустно улыбнулась. - Вы, Ваня, я знаю, человек свободный, не обремененный семьей. Может, конечно, это и легче в наше время, но мой вам совет, материнский: не затягивайте с этой свободой. Такая свобода резко переходит в одиночество... Извините, что говорю не весело.