Сарабанда под солнцем

Иван слушал Бокова с плохо скрытым недоверием. Однако, отметил он про себя, философия Семена Львовича выглядела весьма аккуратненько.

- Напрасно смеешься, - тут же раскусил он Ивана. - Плохо ты знаешь дядю Леву.

- В чем же тогда смысл посещения данных мероприятий? - не унимался Иван.

- Ах, Ваня, люблю я послушать красивую музыку, классическую, посмотреть неплохую хореографию. Да ты и сам убедишься.

Иван задумчиво смотрел в стекло бокала, покручивая его за тонкую ножку из стороны в сторону двумя пальцами.

- Я так понимаю, Павел данное условие нарушил, - сказал он и серьезно взглянул Семену Львовичу в глаза.

Доктор Боков тяжело вздохнул.

- Хуже, намного хуже, чем это можно себе представить. - Он опять едва заметно оглянулся и почти шепотом произнес: - ему взбрело в голову завести интрижку с женой самого Брилева. Он, якобы, сильно был заинтересован записями музыки, которые используются в этих шоу. А так как художественной частью здесь заведовала она, то он рассчитывал, что обведет вокруг пальца хозяина.

- Он что, с ума спятил?

- Не то слово, Ваня. Это почти что смертный приговор в данном случае.

Принесли горячее. Далее ужин проходил почти в полном молчании. Когда подошло время пройти в другой зал, Ивана, как ни странно, пригласили пройти вместе со всеми, без предварительного составления каких-либо бумаг. Что это могло означать, было неясно.

Небольшие столы были расставлены по залу в достаточном отдалении друг от друга. Из освещения - лишь настольные лампы, своим светом напоминавшие мерцание светлячков. То место, где предполагалась сцена, было непроницаемо черным. Хотя все столы были заняты, было ощущение, что зал полупустой. Сидящие за столами мужчины негромко переговаривались в ожидании начала сеанса.

Семен Львович подвел Ивана к одному из столиков, который находился недалеко от сцены.

- Это мой стол, - пояснил он. - Чем ближе стол, тем дороже, сам понимаешь.

Официанты, как тени, бесшумно скользили между столами, разнося напитки. Закуски в этом зале не предполагались.

Нежный звон треугольников возвестил о начале представления. Голоса затихли. В непроницаемой темноте сцены, высоко, где-то под потолком появился мутный расплывчатый круг бледно-желтого цвета. Свечение постепенно усиливалось и невнятное пятно, в конце концов, превратилось в огромную Луну, висящую в черном пространстве.

Очень тихо, откуда-то издалека, начала раздаваться музыка. Поначалу это был тихий шелест ударных инструментов, к которым постепенно присоединился рояль. Нежные минорные аккорды хрустальным звуком рассыпались в воздухе, а в это время вокруг Луны стали зажигаться звезды, мелкие, тусклые и какие-то очень далекие.

Ивану стало грустно и одиноко. Доктор Боков, прикрыв глаза, потягивал виски из широкого стакана. Ивану спиртного не хотелось.

Луна внезапно изменила свое положение, и ее свет упал широким конусом на сцену, где едва обозначились какие-то темные бугры, наподобие неровных сугробов из черного снега. И тут вступила скрипка. Негромко, но очень высоко и пронзительно чувственно, с первых звуков раня в самое сердце. А потом из черных сугробов поднялись женщины, тоже в черном. Их мертвенно бледные лица поплыли в неспешном траурном шествии по краю светящегося конуса под сарабанду Тартини.

Постепенно музыка усиливалась, развивалась, овладевая не только сердцем, но и душой и, как показалось Ивану, даже телом слушателя.

Взлетая вверх и обрушиваясь затем вниз с такой непостижимо отчаянной безнадежностью, что, казалось, это уже навсегда, это уже конец, она вдруг подхватывала тебя у самого дна. Подхватывала, но не давала надежды, продолжая держать душу в трепетном состоянии выбора - высь и бездна, надежда и отчаяние, жизнь и смерть...

Иван последовал примеру Бокова и прикрыл глаза, чтобы по-настоящему погрузиться в музыку. Мать не раз упрекала Ивана в том, что он слишком много времени отдает работе, бизнесу, и совсем не обращает внимания на другую сторону жизни - духовную. Сколько времени он уже не был в театре, в филармонии? Так чтобы по велению души, то, наверное, давно, точно и не вспомнить. А вот по необходимости был года полтора назад. Связано это с юбилеем у одной важной персоны. Банкет в ресторане предварял обязательный для всех гостей поход на "Спящую красавицу", так как там танцевала дочь юбиляра...

Иван чувствовал, что он вовсе не случайно попал сюда, что эта музыка каким-то непостижимым образом связана с Павлом, Ларой, со смертью... Ему даже показалось, что где-то в этой жизни подобная ситуация уже проигрывалась. А сейчас она повторяется специально для него, чтобы он начал соображать...