Саракамуш

– Отныне вас нет в моей жизни. Уважайте моё решение, так же как я уважаю вас.

Саракамуш оглядел всех и отрывисто бросил «прощайте», собирался уйти.

– Я во всём виновата. Меня и наказывай! – Ася встала. Она была чрезвычайно бледна и едва держалась на ногах, но смотрела прямо в глаза Саракамушу. За ней встал Ашот и Роберт. Потом встала Иза.

Саракамуш холодно оглядел их всех.

– Мне непонятна ваша настойчивость. Я уже сказал, что никого не виню. Мне не нужны ни ваши извинения, ни ваши страдания. Живите, радуйтесь жизни. Создавайте семьи.

– Ты успеешь уйти. – Граф Шаповалов поднялся вслед за остальными. – Садись, поговорим…

– Ни слова больше! – взор Саракамуша загорелся мрачным огнём. – Просто дайте мне спокойно уйти и никогда больше не вставайте на моём пути.

Он снова собрался уйти, но его остановил голос Изы.

– Андро, – с глубокой любовью прошептала Иза, протягивая к нему руки, – прости свою Изу, прости…я люблю тебя, очень люблю…я всё это время любила и ждала тебя…каждый день…

– Андро умер. Умер в той шахте, куда вы все его отправили! – вскричал Саракамуш.

– Это жестоко! – не выдержала Рипсиме. – Это очень жестоко…

– Жестоко? – гневно сверкая глазами, переспросил у неё Саракамуш. – Вы знаете, что такое жестоко? Жестоко – это когда тебя обвиняют в убийстве женщины, которую ты любил как родную мать. Жестоко – это когда все плюют тебе в лицо! Жестоко – это когда тебе ставят клеймо позора, потому что ты не можешь выдержать боль! Жестоко – это когда тебя гонят по дороге в кандалах, и ты не понимаешь почему. Что вы знаете о жестокости? – закричал Саракамуш. – Вы вынесли мне приговор, даже не выслушав меня, а теперь говорите о жестокости? А ты, – Саракамуш устремил на Изу взгляд полный презрения, – как ты смеешь говорить о любви? Вот твоя любовь, – не сделав даже короткой передышки, Саракамуш начал цитировать письмо наизусть: -

«Иза Ванандаци для Андро Пахлавуни!

Никогда не смей приезжать сюда! Слышишь? Никогда! У тебя здесь нет дома. И если у тебя осталась хоть капля уважения к покойной маме Ареват – ты никогда, слышишь? Никогда не назовёшь себя Андро Пахлавуни! Ты чудовище, у которого нет ни имени, ни души, ни сердца. Им и оставайся. Я же проклинаю тебя. Проклинаю всем сердцем! Я проклинаю тот день, когда встретила тебя! Я проклинаю водопад, где мы впервые признались в любви! Я проклинаю день, когда приняла тебя как своего супруга! Я отрекаюсь от тебя! Я отрекаюсь от всего, что нас с тобой связывает! Я отрекаюсь от своих клятв! Я отрекаюсь от своих чувств! Отныне ты для меня никто и ничто!

– Я сделал, как ты хотела. Отныне никогда, слышишь, никогда не смей говорить мне о любви! – Саракамуш расстегнул воротник камзола, сорвал ткань с кольцами и бросил его к ногам Изы. А потом резко повернулся и быстро ушёл. Вслед за ним направился и штабс-капитан Орловский.

– Не приближайтесь к нему, – перед уходом попросил штабс-капитан Орловский, обращаясь ко всем сразу, – будет только хуже.

Иза медленно наклонилась и подняла кольца с письмом.

– Отныне, это моя ноша! – только и сказала она.

Глава 73

Иза всё время молчала. Она не проронила ни слезинки после ухода Саракамуша. Она вообще не двигалась. И взгляд застыл. Она словно в одночасье окаменела.

Ася всё время повторяла, что это виновата и это она разрушила жизнь Андро и Изы.

– Теперь уж поздно искать виновных, – ответил на это граф Шаповалов. – И я бы настоятельно посоветовал со всей серьёзностью отнестись к словам Саракамуша. Вы уж мне поверьте, испытывать его не надо. За его словами всегда следуют действия. И как правило это очередной безрассудный поступок. – Он тяжело вздохнул и замолчал.

– И когда это всё закончится. Сил больше нет терпеть всё это, – устало вставила Рипсиме, – я не выдержу, если с Изой снова случится беда, – призналась она тихо, по-матерински.

– Беда уже случилась, – Иза говорила почти спокойно. Лишь голос временами дрожал. – Я лишила его дома, семьи, жизни и…любви… ему было так тяжело…каждый шаг, каждый шаг нёс ему невыносимую боль, невыносимые страдания…но он всё выдержал, а я не смогла…я предала его и это истина, которую даже ты мама не сможешь отрицать. Ашот всё правильно сказал…Андро умирал в мученьях, а я…

Ася собиралась возразить, но Иза не позволила.

– Нет, Ася, нет. Кроме меня нет других виновных. И только я одна должна понести наказание.

– Какое наказание? – Рипсиме с испугом смотрела на Изу.

– Моё наказание будет в том, что я не смогу его видеть. Я не смогу говорить с ним…он будет рядом со мной, но я никогда не смогу приблизиться к нему.

– Иза, перестань, – взмолилась Рипсиме, – ты ни в чём не виновата. Он просто ожесточился. Он против всех ожесточился. Это уже другой человек. Разве ты не слышала, какие страшные слова он говорил? Иза, он ненавидит тебя, он всех ненавидит. Постарайся оставить прошлое позади, дорогая моя. Дай и себе и ему покой.

– Я знаю, знаю, – прошептала Иза, – он никогда не смотрел на меня с такой ненавистью. Каждое его слово было пропитано ненавистью. И я в полной мере заслужила эту ненависть. Я заслужила каждое слово…