Затемнение
Кухня в доме Игнятовичей. Дада за столом, рядом с ней ее ребенок, и Милан, который собирается завтракать чем-то недвусмысленно совершенно отвратительным. Милан, не помню, я уже говорила об этом или нет, это человек, о котором нельзя сказать, что он хорошо выглядит. Волосы у него уже начали выпадать, и это он компенсирует их длиной и тоненькими подстриженными усиками. Он всегда какой-то сгорбленный, почти горбатый, он производит впечатление человека, который так и не привык к собственному телу. Кроме того, когда он говорит, то что бы он не говорил, он всегда печален, кажется, что в любой момент он может расплакаться, или что у него под носом, в его тоненьких усиках постоянно и сильно пахнет чем-то кислым. И, хотя говорят, что у каждого человека рано или поздно обязательно обнаружится немного шарма хоть для кого-нибудь, у Милана его нет ни для кого: ни для жены, ни для отца, ни для дочери. Он был неприятен даже своей покойной матери. Милан, сгорбившись, сидит над тарелкой с чем-то мутным.
Дада. Тебе нравится твой завтрак? Это твоя дочка
Милан. Что это?
Дада. Милан, это корнфлекс. Ты же сам видишь.
Милан. Корнфлекс, а что еще?
Алегра. КоРРНфлекс, папочка, молоко…
Дада. …обезжиренное…
Алегра. Обезжиренное, разумеется, сухофрукты и …колбаса.
Дада. Милан!
Милан. Как это колбаса?!
Дада. Милан, смотри что ты наделал!
Дада. Колбаса в КоРРНфлексе! Где это видано?