Сарацины: от древнейших времен до падения Багдада

Когда Омару оставались сутки пути до Иерусалима, он с удивлением увидел, что его подчиненные вышли навстречу, чтобы поприветствовать его. Их верблюды были покрыты нарядными попонами, и сами они были одеты в лучшие одежды из роскошных дамасских тканей. Видя это, он закричал в негодовании: «Так-то вы встречаете меня! Какие перемены произошли с вами всего за два года?» При этом он запустил в лица своих военачальников пригоршню мелких камней, поднятых с дороги. Те откинули полы своих пышных одеяний и показали оружие, спрятанное под ними, на что халиф воскликнул: «Довольно! Убирайтесь». С прибытием Омара в Иерусалим были возобновлены переговоры с патриархом и объявлены условия сдачи.

Христианам было запрещено строить новые церкви, а в их уже существовавшие храмы мусульмане могли входить беспрепятственно. Двери христианских домов должны были оставаться открытыми для всех чужестранцев и путешественников. В пути мусульман должно было угощать по три дня кряду. Иудеям запрещалось вмешиваться в какие бы то ни было разговоры об исламе; им полагалось вставать перед мусульманами в знак почтения, носить одежды, которые отличали бы их от мусульман, иметь иные имена, другие прически, и говорить они должны были по-особому. Им не дозволялось пользоваться арабским языком, торговать вином, ездить в седле, носить оружие, звонить в колокола своих церквей, нанимать слуг мусульманского происхождения. Им запрещалось иметь в доме окна, обращенные в сторону мусульманских жилищ. Надлежало ходить в одном и том же, а на поясе иметь кушаки.

Когда условия были приняты, Омар пешком, в сопровождении патриарха, вошел в город, рассматривая старинные здания, которые попадались ему на глаза. Патриарх, будучи христианином, с омерзением смотрел на грязного выходца из пустыни, в душе понося его последними словами, вместе с его грубыми шерстяными лохмотьями, клочьями овчины, пыльными и засаленными после долгого путешествия. Когда же он наконец увидел халифа восседающим в церкви Воскресения, то не удержался от восклицания: «Воистину, вот она — "мерзость запустения', предсказанная пророком Даниилом, в этом святом месте!»

XXVIII Как были подчинены Египет и Персия

Омар надолго задерживаться в Иерусалиме не собирался. В Медине он оставил Али своим заместителем и нисколько не переживал за последствия, однако само пребывание вне Города Пророка казалось халифу чем-то необычным и странным. Находясь в Иерусалиме, он подыскал подходящее место для возведения мечети — место, которое народная молва связывала с Мухаммедом, ибо оттуда пророк вознесся на небеса во время чудесного ночного «посещения» рая. Место было замечательно еще и тем, что здесь находился камень — тот самый, на котором преклонил голову пророк Иаков. К нему правоверным долгое время разрешалось прикладывать ладони, там, где остался след от ступни пророка!

Омар сделал распоряжения об управлении Сирией с ее делением на две части и приготовился к вторжению в Египет, в то время настолько ослабленный, что мог в любой момент попасть в руки любого достаточно сильного властелина, который попытался бы захватить столь желанный приз.

В Медину халиф вернулся так же неприметно, как он ехал в Иерусалим. Он был встречен согражданами с неописуемой радостью, поскольку они опасались, не захочет ли он навсегда поселиться в городе, в котором после воскрешения должно будет собраться все человечество.

Становится очевидно, что Омар теперь стал чувствовать себя уверенным в отношении завоеваний его армии, так как примерно в это же время возобновилась его неприязнь к Халиду, проявившему такую доблесть в распространении ислама. После своего возвращения из Иерусалима он послал его ненадолго в поход на Киннесрин (Халкиду), город, расположенный неподалеку от Алеппо, самим Халидом и захваченный, однако в 638 году, в Хомсе, он отдал последнего под суд, обвинив в растрате казенных денег, разжаловал его и подверг штрафу. Низложенный Халид умер в 642 году, всеми забытый, в Хомсе. Но и сам халиф небессмертен, и если бы он мог предположить, что со временем ему понадобятся услуги этого отважного человека, то, вне сомнения, нашел бы способ удержать его при себе.

В 638 году византийцы сделали последнюю попытку вытеснить арабов из Сирии, но потерпели неудачу, хотя был момент, когда угроза казалась столь сильной, что халиф покинул Медину с намерением лично поддержать своих подначальных. Но этого не понадобилось, так как среди бедуинов, бывших на стороне неприятеля, начались волнения в связи с военными действиями в Месопотамии, и они дезертировали, после чего византийские войска были разбиты мусульманами. Случилось это в том самом году, когда Цезарея, последний опорный пункт в Палестине, долго осаждавшийся мусульманами, перешел в руки Амра.