Саркофаг

После этого ни Хулио, ни Константина не было видно несколько дней. Они дневали и ночевали в лаборатории. Если бы они могли, то заперлись изнутри, чтобы им никто не мешал. Но так как в хижине дверь не была предусмотрена конструкцией, сделать это было проблематично.

Время от времени к ним заходили Пабло, Стилет, Ольга и Сенсей с Владом.

У всех на языке вертелся один единственный вопрос:

— Ну как?

Для всех визитеров существовала одна и та же лаконичная форма ответа:

— Делаем, все что можем!

После этого надоедливые посетители глубокомысленно кивали и на цыпочках удалялись из хижины.

Хулио только посмеивался им вслед, приговаривая:

— Дурацкий вопрос — дурацкий ответ!

Хотя коротышка на первый взгляд производил впечатление шута горохового и был подвержен пагубному пристрастию к самогону из агавы, все же он был настоящий гений. И Константин имел возможность убедиться в этом не раз. Творческая мысль Хулио бурлила и фонтанировала с силой только что открытого нефтяного месторождения. Если Константин по природе своей был аккуратистом систематизатором, то Хулио являлся в их научном тандеме неиссякаемым источником идей.

Что более всего поражало Константина, так это то, что коротышка относился к гениальным эскападам и кульбитам своего мозга в высшей степени несерьезно. Сам он едва успевал записывать все нетривиальные идеи Хулио, который не придавал им большого значения. Между тем, по глубокому убеждению Константина, каждая вторая идея гениального латиноамериканца после серьезной доработки могла смело претендовать на Нобелевскую премию. В том старом добром мире, который был до пришествия томиноферов.

Причем область интересов Хулио была поистине необъятна. Он словно гигантская губка, жадно впитывал в себя любую, на первый взгляд, казалось бы, совершенно бесполезную, незначительную информацию. Отлежавшись у него в голове, положенное время, она вдруг неожиданно оказывалась именно тем микроскопическим кристалликом, из которого Хулио выращивал огромный блестящий кристалл, который затем превращал в краеугольный камень очередной гениальной идеи.

Фундаментальные познания Хулио в деле производства синтетических наркотиков и их производных были поистине бесценны. Знания ранее служившие для того чтобы наживаться на несчастных, подверженных страшному пороку наркомании, парадоксальным образом оказались востребованы сейчас, когда от человечества остались лишь жалкие крохи. И этим оставшимся людям, сейчас не было никакого дела до дури в любом ее проявлении. Перед ними стояла цель выжить любой ценой. А с одурманенной головой и трясущимися руками нечего было и думать об этом.

И вот, наконец, Хулио и Константин, однажды, заявились к Пабло. Лица их лучились самодовольством.

— Кажется, у нас уже кое-что вытанцовывается! — с места в карьер заявил Хулио.

— Я собственно, не особенно и сомневался в этом, — ободряюще улыбнулся Пабло. — И что теперь?

— Мы неожиданно столкнулись с неразрешимой проблемой, — признался Константин. — Испытания нашего препарата мы проводили на себе. В разумных пределах разумеется! На уровне микродоз.

— Командир — это просто нечто! Будь у нас эта дурь лет этак десять назад! С ее убойным эффектом мы бы поставили всех америкосов на колени! — восхищенно возопил Хулио.

— А я вижу, ты микродозами не ограничивался? — кисло улыбнулся Пабло. — Сколько раз тебе можно повторять, не шути с этим! Для нас всякая дурь — это далекое прошлое, пройденный этап в истории человечества.

— А я что для себя? — искренне возмутился Хулио. — Я же для дела старался!

— Все проехали, я сказал — ты услышал! — сердито отрезал Пабло. — Так, что там за неразрешимая проблема у вас вдруг нарисовалась?

— Отчасти Хулио уже обрисовал ее, в общих чертах, — неловко переминаясь с ноги на ногу, ответил Константин. — Вопрос окончательной обкатки препарата завис в воздухе. Нам нужен живой и здоровый томинофер, для того чтобы протестировать на нем наш конечный продукт.

Услышав это, Пабло чуть не подавился чаем, который в этот время прихлебывал из чашки.

— Вы в своем уме? — возмущенно вскричал он, едва откашлялся. — Ваша последняя прихоть стоила мне четверых человек! А реального эффекта до сих пор, как не было, так и нет! Одни только обещания, которыми я уже сыт по горло!

— Босс, но мы, же не можем запустить нашу хрень на межмировую «барахолку», предварительно не обкатав ее! — искренне удивился Хулио. — Человеческий организм — это одно, а мозги пришельцев совсем другое. Откуда мы знаем, как они будут реагировать? Я считаю, что просто необходимо испробовать нашу микстуру хоть на ком-то отличном от нас!

— Все, разговор окончен! Идите и запускайте вашу муть на «барахолку» в том виде, в каком она у вас имеется! — взревел доведенный до белого каления Пабло, тряхнув своим «конским хвостом», словно пришпоренный мустанг. — Если ваша идея сработает — хорошо, не сработает — плакать я не буду!

Константин хотел было что-то возразить, но Хулио зная, что в таком состоянии Пабло лучше не перечить, подхватил друга за локоть и увел его от греха подальше.