Саркофаг

— Если старик сказал правду, получается что эти «покупатели» и есть те самые хозяева пришельцев? — задумчиво бормотал он себе под нос, торопливо семеня коротенькими толстыми ножками вслед за остальными. — Тогда выходит, что пришельцы в основном горбатятся на своих хозяев? Хотя если они продают им мясо, то у них скорее товарно-денежные отношения, нежели хозяин-слуга. Почему же они их так боятся? И почему окутывают сам факт их существования таким плотным облаком тайны? Нет, что-то в этом определенно есть! Нужно только уловить крохи этого чего-то и по ним попытаться воссоздать цельную картину!

— Кончай ломать голову, — хлопнул его плечу, шагающий следом за ним Сенсей. — Вот попадем в Черный город, там, на месте во всем и разберемся.

— Да, нет! Хотелось бы сделать определенный выводы уже сейчас, — недовольно покосился на него Хулио, которого последнее замечание сбило с мысли.

Однако попасть в Черный город томиноферов оказалось не так-то просто. Этому предшествовала кропотливая подготовительная работа. Техническое оснащение повстанческого отряда поражало воображение. В еле живом от старости, покосившемся сарае, рядом со стоящими в яслях ослами располагалась портативная типография. Ее полиграфические возможности оказались поистине неограниченными. Хотя дело, скорее всего, было не в груде железа, а в том человеке, который виртуозно работал на нем. А работал там ни кто иной, как Хулио. Первым делом коротышка изготовил для себя, Стилета, Сенсея и Влада идентификационные карточки.

Без соответствующих документов, по его словам, патрули томиноферов замели бы их уже на подходах к Черному городу. Из изготовленных Хулио карточек следовало, что отныне, отправляющаяся на разведку четверка, становилась группой ксеносервусов, прикомандированных для поисков и поимки экипажа человеческой субмарины, которая была уничтожена на побережии несколько дней тому назад.

Пока шла подготовка к вылазке в Черный город, Сенсею и Владу пришлось иметь дело с не на шутку разбушевавшейся Ольгой. Едва узнав, что они оставляют ее в лагере повстанцев, а сами отправляются черт те куда, она в категорической форме заявила, что не отпустит их одних. Равно как и не останется в одиночестве посреди джунглей.

— Дело в том, что среди прихвостней томиноферов практически не бывает женщин, — попытался хоть как-то разрядить ситуацию Пабло. — Это очень большая редкость. И как мне кажется, мы сейчас находимся не в том положении, чтобы лишний раз рисковать.

— Вот и прекрасно! — упрямо воскликнула Ольга. — Тогда я наряжусь мужчиной!

— Это с твоими — то формами? — Сенсей выразительно посмотрел на ее зад.

— Я тоже думаю, что не стоит рисковать, — горячо поддержал друга Влад.

— А чем это вам не угодила моя задница? — уперев кулачки в бока, возмутилась Ольга. — Если мне не изменяет память, вчера ночью вы помнится, шептали мне совсем другое!

— Вот именно поэтому и не стоит искать приключений на твои прелести! — взорвался Сенсей. — Потому, что лично мне они очень дороги!

Влад зарделся, словно маков цвет, и счел за благо промолчать.

— Ладно, катитесь куда хотите, хоть в Черный город, хоть к черту на куличики! — презрительно бросила Ольга. — Но больше с вашими глупостями ко мне можете не лезть! Найдите себе для этого в Черном городе томиноферку! А я, тем временем, проверю, так ли хороши местные мачо!

— Ну, вот и договорились! — в сердцах сплюнул Сенсей, провожая взглядом удаляющуюся в гневе Ольгу.

— Да, никто не поднимет настроение, так как любимая женщина! — тоскливо вздохнул Влад.

Ольга сдержала слово и не пустила их ночью в хижину. Когда Сенсей с Владом поздно ночью попытались пройти туда они наткнулись на скрещенные жерди. Посередине импровизированного частокола на ветру полоскался лист бумаги с надписью:

— Пошли вон, предатели!

Друзья переглянулись, еще какое-то время потоптались на пороге, рассчитывая на то, что жестокосердая прелестница сменит гнев на милость. Но, так и не дождавшись, были вынуждены ретироваться.

— Куда пойдем? — уныло спросил Влад.

— А пошли к Хулио, он все равно еще не спит, колдует со своими приборами, — предложил Сенсей. — Я, кстати, более чем уверен, что у него и выпивка есть.

Коротышка действительно не спал. Сочувственно почмокав толстыми губами, он выслушал грустную исповедь друзей.

— Вы поступили, как настоящие мужчины! — горячо заверил он их. — Таким сокровищем, как Ольга, нельзя рисковать, ее нужно беречь! А потом, если вы принесете из Черного города кое-какие женские побрякушки, в качестве знака внимания и любви, я думаю, ваша дама будет более благосклонна.

— Хулио, брат, у тебя случайно нет, чего-нибудь выпить? — тяжело вздохнув, поинтересовался Сенсей. — У меня на душе так муторно и гадко, словно туда кошки нагадили. Я не могу долго ругаться с Ольгой, мне при этом становится так плохо!

— Текила подойдет? — спросил толстяк, ставя на стол пузатую бутыль размером с хорошее ведро.

Внутри пыльной емкости плескалась мутная жидкость весьма подозрительного вида. При взгляде на нее, Сенсей уже пожалел, что задал Хулио вопрос о выпивке.