Саркома

– В милиции, юриспруденции тоже. Эти профессии сродни друг другу.

Мы обменялись визитками и крепким искренним рукопожатием.

Не ведая, а возможно, навел справки, майор наступил на мою «любимую мозоль». Дело в том, что еще в школьные годы, увлекшись поэзией Сергея Есенина и Александра Блока, пробуя перо, кропая стихи, я мечтал поступить в Литературный институт имени М. Горького, единственный на весь Советский Союз. Однако после окончания десятого класса не отважился на этот вуз. В тот же год, едва стукнуло восемнадцать, был призван на действительную срочную службу в армию, сотрудничал с армейскими изданиями.

А после демобилизации устроился литературным сотрудником в районную газету «Приазовская звезда». По-прежнему, заочно обучаясь на отделении журналистики Одесской ВПШ, завидовал студентам Литературного института и помышлял об учебе на Высших литературных курсах. Но не сложилось, увлечение стихосложением и прозой превратилось в хобби.

«Конечно, Калач прав, без богатого жизненного опыта, тонких наблюдений и ярких впечатлений, знаний в разных сферах человеческой деятельности более-менее серьезных произведений не создашь. А тем более остросюжетных романов, повестей, рассказов без знания криминалистики, дактилоскопии», – подумал я, посчитав это основным аргументом в пользу выбора.

Спустя пять минут, когда я пребывал в размышлениях о неожиданном, но весьма заманчивом предложении, взвешивая «за» и «против», в кабинет вошел редактор Артем Сальков. Наверняка, кто-то из сотрудников редакции сообщил ему о визите начальника милиции.

– Вадим, зачем к тебе приходил начальник милиции? Может у тебя какая проблема, так я помогу уладить? – спросил редактор.

– Консультировался насчет подготовки статьи о профилактике квартирных краж, – ответил я, поначалу решив до поры до времени не раскрывать карты.

– Странно, обычно он мимо моего кабинета не проходил, а на сей раз инкогнито? – посетовал Артем Дмитриевич.

– Очень торопился, опаздывал на совещание.

– Куда уж там торопился, не меньше получаса с тобой провел, – усмехнулся редактор. – Что-то ты недоговариваешь, темнишь? Как правило, он заходит ко мне и просит срочно напечатать. Что-то ты наводишь тень на плетень? Давай статью, поставим в номер, а то в секретариате на материалы голод.

– Увы, статья еще не готова, – развел я руками и раскрыл «карты». – Он агитировал меня на службу в милицию.

– Так и знал, что Вячеслав Георгиевич доберется до редакции, – вздохнул Сальков. – И какую должность он тебе посулил?

– Заместителя по политико-воспитательной работе, а, если, кратко, то замполита.

– Не хило, – заметил редактор. – И ты, конечно, согласился?

– Пока воздержался, да и он не настаивал на быстром ответе.

– Вадим Андреевич, – редактор перешел на официоз. – Это, как раз тот случай, когда говорят: не в свои сани не садись. Чтобы адаптировать в том ведомстве, надо иметь твердый, волевой характер, а ты по натуре либерал, свободный художник, зависящий от настроения и вдохновения. Очень сложно будет перестроиться на новый лад и режим работы.

– Не Боги горшки обжигают.

– Убежден, что служба в милиции негативно отразится на твоей судьбе и характере. Такой резкий поворот для творческого человека трагичен. Огрубеешь, ожесточишься, ведь придется иметь дело с не лучшей частью общества. Ты наделен литературными способностями, а значит и прекрасными перспективами для успешной карьеры на этом поприще.

– Для достижений и признания в литературе одних способностей недостаточно, – возразил я. – Необходимы знания и опыт в разных сферах жизни, в том числе специфики деятельности милиции, КГБ, прокуратуры, судов, чтобы иметь материал, основу для творчества.

– Набьешь ты себе на новом месте немало шишек, испортишь биографию, свой послужной список, – прогнозировал редактор. – Это только в кинофильмах, телесериалах и книгах о милиции все представляется романтично и гладко, а жизни сотрудники милиции исполняют функции ассенизатора, очищают общество от пороков и так, называемых, деклассированных элементов, убийц, насильников, воров, пьяниц, проституток… Вот с какой, далеко не лучшей частью общества, тебе придется иметь дело. Твои обязанности чтением лекций не ограничатся, придется нести службу, дежурить, участвовать в рейдах, рисковать здоровьем и даже жизнью.

– Для безопасности, спокойствия и благополучия людей кто-то и этой черновой, рутинной работой должен заниматься.

– Придется жить по уставу и приказам. Мне известно, что рабочий день в милиции не нормирован. Могут по тревоге поднять с постели в любое время суток. Рискуешь пострадать от нападения преступников.

– Этот риск существует для каждого, – парировал я его довод.

– Офицер милиции больше подвержен угрозе нападения, ради захвата оружия и мундира.

– За нападение на представителя власти, в том числе работника милиции, в Уголовном кодексе предусмотрено более суровое наказание. Матерые преступники, рецидивисты об этом знают, поскольку, пребывая на зоне, изучили статьи УК, поэтому в исключительных случаях осмеливаются нападать на милиционеров, – пояснил я.