Саркома

в это милицию. Ведь формальности, дача показаний, вызовы к оперативникам, тем более, при

отсутствии состава и признаков преступления, выбили бы меня из колеи, но неприятный осадок

остался.

Несмотря на благополучный для меня исход, паническое бегство преследователя, работа в этот

день не заладилась. Что ему от меня надо и что послужило причиной слежку? Эти вопросы

занозами засели в моем мозгу, заставляя размышлять над версиями. Как раз накануне я

опубликовал судебный очерк «Трио казнокрадов» о том, как группа финансистов ПО

«Керчьрыбпром» похитила крупную сумму денег на махинациях, связанных с работой ремонтно-

подменных экипажей в Лас Пальмасе. Может кто-то из «героев» или их подельников,

избежавших наказания и пребывающих на свободе, которых очерк задел за живое, решил

отомстить, жестоко поквитаться. В моей практике такое уже случалось, правда, в форме мелких

инцидентов.

Дело в том, что в отличие от других журналистов, предпочитавших стряпать хвалебно-помпезные

статьи и репортажи, я критически оценивал события, действия и поступки тех или иных

персонажей, в основном чиновников и правонарушителей. На основе подготовленных мною

острокритических материалов, в том числе фельетонов, формировались такие тематические

страницы, как «Правопорядок», «Народный контроль». Я не случайно был избран членом одного

из районных комитетов народного контроля, решений которого о наложении штрафов и прочих

взысканий руководители предприятий, специалисты среднего звена побаивались не меньше, чем

вызовов на «ковер» в горком партии. Дело в том, что среди активистов народного контроля,

которые с весами и линейками тщательно и въедливо проводили проверки-ревизии по жалобам

граждан, были люди сталинской закалки — принципиальные с обостренными чувствами

справедливости и непримиримости к хапугам — последние из могикан уходящего в небыль

героического поколения. В этой плеяде проницательно бдительных контролеров мне ни к лицу

было либеральничать и проявлять снисходительность. Тем более, что я уверовал в постулат, что от

критики намного больше пользы, чем от похвалы, особенно льстивой и не заслуженной. Ведь не

является секретом, что некоторые борзописцы, в это относится и к тем, кто работает на радио и

телевидении, за хвалебные статьи и оды их герои щедро благодарят, будь то звонкой монетой,

наградами, почетными званиями или должностями для карьерного роста.

Тактика заискивания и лизоблюдства претила моей натуре, поэтому я охотно брался за острые

темы, тем самым приумножая явных и скрытых врагов, соперников и завистников. Угроза могла

исходить и от «героев» ранее опубликованных материалов под рубриками «Из зала суда», «На

страже закона», «На весах Фемиды», «Заслон несунам», «Пьянству— бой!» и другими.

Среди обиженных мстителей мог оказаться «герой» очерка «Комбинатор», возомнивший себя

наследником незабвенного Остапа Бендера, Не исключено, что кто-то из ранее судимых,

отбывших срок и с жаждой мести возвратившихся из колонии в город. Но кто именно, от кого

ждать удара? Ведь почти за год работы в редакции газеты я подготовил и опубликовал не менее

полусотни судебных очерков, фельетонов и критических статей. Большой шум наделала статья

коллеги Юрия Черемовского «Под звон демагогии» о деструктивной деятельности лидера

религиозной секты Валерия Лапковского, который в пасквиле «Порча» опорочил руководителей

города, в том числе и начальника УВД. Диссидента Лапковского, имеющего поддержку

враждебных СССР западных радиостанций «Свобода», «Би-би-си» и «Немецкая волна», распирало

от гордости, что его фамилия в одной из заметок в популярного еженедельника «Аргумента и

факты», выходившего тиражом в 24 миллиона экземпляров, была напечатана рядом с фамилиями

академика А. Сахарова и священника-раскольника Якунина. Валерию и членам его секты

потребовался резонанс, скандал, поэтому он обратился в суд с иском к редакции о защите своей

чести и достоинства, якобы опороченных в статье «Под звон демагогии»

Интересы редакции поручили представлять не автору статьи, а мне, как более подготовленному в

юридических нюансах сотруднику. В суде председательствовала Татьяна Маслова, Повышенный

интерес проявляли сотрудники горотдела КГБ, поскольку Лапковский был их поднадзорным.

Процесс, продолжавшийся более недели, я выиграл, претензии к газете были отклонены.

Довольный редактор в знак благодарности торжественно вручил мне книгу Полубинского

«Знакомьтесь: МУР». Так вот месть могла исходить и от лидера секты или его активистов.

Впоследствии, лет через пятнадцать я случайно встретился с Лапковским, успешно осевшим в

Москве, издавшем книгу «Духота» о тех событиях, когда он был изгоем в тоге демократа и

правозащитника, опекаемого спецслужбами западных стран.

Проще всего было бы сосредоточиться на таких темах, как культура, история, краеведение, туризм

или спорт, где нет острых конфликтных ситуаций, злоупотреблений, связанных с хищением

финансов и материальных ценностей. Но я предпочел журналистские расследования и подготовку