Саркома

сотрудниками этих могучих ведомств. Борьба не только за трон генсека, но и место возле этого

трона, жестока и бескомпромиссна.

— Товарищ майор, ну ее к лешему большую политику, — отозвался водитель, внимательно

наблюдая за дорогой и редкими встречными машинами. — Я знаю, что когда паны дерутся, то у

холопов чубы трещат.

— И то верно, меньше знаешь, спокойно спишь, — согласился начальник и за сотню метров до

поворота на трассу «Феодосия – Симферополь» велел:

— Стоп машина! Приехали.

Михаил, сбавив обороты двигателя, съехал на обочине и нажал на педаль тормоза. Вышли из

автомобиля на свежий воздух.

Благоухал июль — макушка лета. Погода установилась солнечная, безветренная. В небе

ослепительно-желтым лимоном сияло солнце. От палящих лучей поникли листья на деревьях и

кустах, трава и полевые цветы. С левой стороны от дороги, где еще недавно янтарем отливали

колосья озимой пшеницы, желтела свежескошенная жесткая стерня. Вдалеке, почти на дымчато-

сиреневой линии горизонта, ползал трактор с плугом, за которым черной линией тянулась

борозда. Не слышно пения утомленных жарой птиц, все замерло, будто перед грозой. На небе ни

одного облачка и земля заждалась дождей.

— Товарищ майор, в эту пору люди плескаются в прохладе моря, нежатся на пляжах, а мы,

крымчане, редко пользуемся этой благодатью, — посетовал Михаил. — За сезон удается лишь

три-четыре раза побывать на Азовском море, в Каменке. А ведь я люблю порыбачить в бухте у

мыса Казантип. Увлекаюсь ловлей на спиннинг кефали, керченской сельди, камбалы-глоссы,

сарганов, ну и конечно, бычков. И не столько ради добычи, сколько ради спортивного интереса.

— А у меня хобби – охота из карабина «Сайга» на кабана, лис и мелкую дичь, — признался

начальник. — только времени на это азартное занятие нет. А насчет отдыха на море, ты

совершенно прав. Надо организовать выезд свободных от службы сотрудников и членов их семей

на пляж Арабатской стрелки. Поручу это дело замполиту, а то горазд на язык, утомил всех

своими занудными лекциями. С автобусами проблем не будет, начальник ГАИ подсуетится. А то

ведь за бесконечной текучкой дел и лето пролетит.

— Да, когда дел много, то время не течет, а летит, — подтвердил водитель

— Это для малых детишек и больших бездельников летний день кажется вечностью, — произнес

Валентин Георгиевич, припомнив пору детства и юности. А сейчас самое утомительное ожидание.

— Кого мы ждем и какова моя роль? — спросил Трошин.

— Одну важную персону. Он будет с водителем. Мне предстоит серьезный мужской разговор.

Твоя задача контролировать поведение его водителя. Необходимо будет изолировать его, а

возможно и случайных пассажиров, что маловероятно, от вмешательства и каких-либо

физических действий. Он ведь тоже, как и ты, охраняет своего шефа. Но я знаю, что Александр

Петрович не любит себя стеснять посторонними людьми, поэтому их будет двое.

— Если я не ошибаюсь, то речь о втором секретаре райкома Слипчуке?

— Не ошибаешься. За умение держать язык за зубами, сообразительность и отличное вождение я

тебя и ценю, — признался Калач. — Иначе бы поменял на другого извозчика.

«Какая черная кошка между ними пробежала?» — терялся в догадках Михаил, но спросить не

решился, ибо предпочитал не совать свой нос в чужие дела и проблемы, тем более чреватые

конфликтами и скандалами.

— У тебя монтировка или жезл есть? — спросил начальник.

— Конечно, и запасное колесо в багажнике.

— Колесо мне не потребуется, а вот.., — майор несколько секунд размышлял, на чем остановить

выбор, — а вот жезл потребуется. Я в штатской, цивильной одежде, а ты в милицейской форме. А

то ведь на скорости пролетят мимо и мой план пойдет коту под хвост. Поэтому придется тебе,

Миша, исполнить функции госавтоинспектора. Ты ведь, до того, как я тебя взял водителем,

служил в ДПС, дело знакомое?

— Да, служил.

— Поди, навыки и сноровку гаишника не утратил?

— Не утратил, — без энтузиазма подтвердил сержант, смутно ощутив зловредность отведенной

ему роли. Вылез из кабины, открыл багажник и достал из чехла жезл и черно-белыми полосами.

Возвратился с ним в салон «Волги».

— Сувенир, реликвия. Ребята подарили перед уходом из ДПС,— сообщил водитель и посетовал.

— Тяжелый, будто чугун, рука устает держать. Вожу на всякий пожарный случай.

—Дай-ка, подержу, проверю твой сувенир. Сейчас, как раз тот самый случай, испытаю его в

работе, — Вячеслав Георгиевич потянулся рукой к отшлифованной до лоска рукоятке жезла. На

ней было выгравировано «Трошин». Похлопал им по ладони левой руки:

— Именной, нестандартный, тяжелый, можно вместо молотка гвозди заколачивать.

— Выточен из мореного дуба, — пояснил сержант. — Я его берегу, как зеницу ока, вроде

талисмана, приносящего удачу.

— Прочный, надежный, лучше пластмассового, — оценил Калач. — Тебе, Миша, не помешало бы

поступить в специальную школу милиции или в симферопольский автодорожный техникум. За

направлением, рекомендациями дело не станет. Это даст шанс дослужиться до начальника

отделения ГАИ или МРЭО.

— Поздновато, мне до выслуги лет восемь осталось, — ответил Трошин.