Сармат. Кофе на крови

— И этот заторчал! — глядя в бинокль, раздраженно шепчет Сарматов. — Что они там делают — не пойму! — Он снова приникает к окулярам бинокля. — А-а, ясно!.. — вырывается у Сарматова, когда он замечает выезжающие из-за угла три тяжелых армейских грузовика, битком набитых «беретами».

Когда грузовики проезжают мимо шлагбаума, Алан и Бурлак козыряют им, как заправские американские коммандос.

— К нам направляются, волки позорные! — в бессильной ярости шепчет Сарматов. — Лбов сто. Устроят на плантациях «варфоломеевскую ночь»!

— Не устроят! — ухмыляется Силин. — Я им «артисток» на дорогу подкинул!..

Тяжело переваливаясь на ухабах, грузовики скрываются в черной сельве.

Вскоре Бурлак и Алан возникают из темноты и опускаются рядом, Сарматов шепчет Силину:

— Начинай громыхать, Громыхала!.. Хотя стой! — останавливает он Силина и прислушивается. В рокот двигателей удаляющихся грузовиков вплетается нарастающий гул с неба. Из-за деревьев выплывает тяжелый транспортный вертолет с включенными прожекторами, которыми он обшаривает площадку. Зависнув над стоящим на площадке вертолетом, он перекручивается и уверенно садится рядом с ним.

Из приземлившегося вертолета выпрыгивают двое пилотов и не спеша идут по направлению к вилле. В освещенной кабине видна голова третьего пилота, склонившегося над приборной панелью. От его манипуляций лопасти вертолета то опадают, то начинают крутиться с бешеной скоростью, приминая кустарник вокруг площадки.

— Движок гоняет! — говорит Силин Сарматову на ухо. — Может, командир, и вертушки рванем? У меня громыхалки немного осталось!..

Сарматов на секунду задумывается, потом командует:

— Сашка, за мной!.. Шальнов, с нами!..

Втроем они ныряют в прореху в заборе и ползут между кустами к ревущему вертолету.

Пилот, оглянувшись на шорох и увидев за спиной три черные фигуры, хватается за пистолет, но нож, брошенный Силиным, заставляет его выпустить оружие из рук. Сарматов стаскивает тело пилота с сиденья и прислоняет к двум лежащим у борта парашютам.

Силин тем временем протискивается внутрь вертолета.

— Командир, вертушка набита минами! — кричит он. — Их тут тонн десять!..

Сарматов смотрит на приборную панель, переводит взгляд на парашюты...

— Сашка, сюда хоть бы одну со взрывателем!.. — кричит он, приняв какое-то решение.

— Есть целых три! — отвечает тот и достает из рюкзака три «артистки».

— Наживи взрыватели, быстро!

Силин вкручивает взрыватели и кричит:

— Готово!

— Сашка, как пролечу виллу, громыхай по полной программе, понял?!

— Понял! — кричит тот. — А ты как же?

— Скажи всем, чтобы уходили, и взрывай! — кричит Сарматов, надевая парашют.

— Есть! — кричит Силин и скрывается в чреве вертолета.

Вскоре он появляется снова.

— Все готово, командир!

— Уходи! — приказывает ему Сармат.

Силин ныряет в кусты. Сарматов оглядывается, чтобы убедиться, что он исчез, и видит Шальнова, защелкивающего на груди лямки парашюта.

— Уходи, мать твою! — кричит он.

— Я с тобой, для подстраховки! — кричит тот в ответ и, хлопнув дверью, садится под нее.

— Мудак! — со злостью констатирует Сарматов и щелкает тумблерами на панели. Лопасти начинают вращаться с бешеной скоростью, и вертолет взмывает в черноту неба.

Уходят под его фюзеляж крыши казарм, плац, и вплотную надвигается тревожная стенка ночных джунглей. Внезапно по бокам вертолета прокатывается мощная взрывная волна; джунгли освещаются красными сполохами. Вслед за первым взрывом следует второй, еще более сильный.

— Сашка Громыхала сработал без лажи! — выглянув в открытый дверной проем, кричит, наклоняясь к Сарматову, Шальнов. — От их штаба и локационной станции остались одни воспоминания!..

Снова заглянув за борт, он сообщает:

— Начинается второе действие — рвутся резервуары с горючкой. Огонь идет прямо на казармы.

Языки пламени от горящих резервуаров поднимаются к низким, набухшим дождем облакам и еще сильнее высвечивают джунгли. Скоро за ними начинает просматриваться цепочка огней, охватывающая по периметру длинные сигарообразные ангары. Сарматов направляет вертолет прямо на них. Откуда-то из-за ангаров ударяют в вертолет два острых прожекторных луча, и, когда Сарматову удается вырваться из зоны их действия, ангары уже остаются позади.

— Мать их! Ослепили, суки! — кричит он и свободной рукой притягивает к себе Шальнова. — Прыгай, я на второй заход пойду!

Толкнув Шальнова к двери, Сарматов закладывает крутой вираж, и ему сразу открывается страшная, но в то же время красивая картина вставшего над джунглями зарева. Оно зловеще высвечивает облака, мигающими сполохами заполняет кабину и салон вертолета. Сарматову видно, как горят казармы, машины, плац, по которому мечутся зажатые со всех сторон огнем маленькие человеческие фигурки.

— Сабантуй, командир! — кричит в ухо Сарматова Шальнов.

Повернувшись, тот обжигает его бешеным взглядом:

— Мать твою, ты все еще здесь? Почему не прыгнул?

— Это... струхнул я, — кричит Шальнов и растягивает губы в нахальной белозубой улыбке.

— Пацан!.. — взрывается Сарматов. — Я тебе устрою сабантуй!