Сармат. Все романы о легендарном майоре спецназа

ГОНКОНГ. 7 декабря 1991 года

Профессор Осира подошел к окну и всмотрелся в закрытый двор монастыря, в котором послушники под наблюдением монахов упражнялись в искусстве стрельбы из лука – кюдо. Выделив из общей массы высокую фигуру Сарматова, Осира грустно вздохнул и прошептал:

– Бродячий старый самурай Осира больше не в силах помогать тебе, пролетный дикий гусь. Последние дни его уходят, как песок сквозь пальцы, и только то, что он не успел передать тебе все тайны, не дает измученной душе старого самурая устремиться ввысь за призывным клекотом диких гусей в таинственный и долгожданный сумрак штормовых южных морей…

Серебристый круг мишени мерцал тусклым пятном на темных бревнах монастырской стены. Посланная тетивой из оленьих сухожилий стрела вонзилась в низ круга. Виновато оглянувшись на стоящего у окна профессора Осиру, Сарматов послал новую стрелу, но и та не поразила центр мишени. Вставший у него за спиной монах нахмурился и, подавая новую стрелу, назидательно произнес:

– Воина сегодня что-то отвлекает. Он не может слить воедино тело, лук, стрелу и цель. Только после того, как вся сущность «Я» воина станет единой с сущностью «Я» цели, стрела сама поразит цель…

Сарматов на несколько секунд застыл, как изваяние, потом с полузакрытыми глазами на медленном выдохе стал снова натягивать тетиву, до тех пор пока его рука не коснулась мочки уха. На исходе выдоха стрела, разрывая воздух, устремилась к цели и вонзилась точно в середину серебристого круга. Осира из окна одобрительно махнул ему рукой.

– Уважаемый Осира-сан, – обратился к профессору вошедший монах. – В полдень монахи из охраны опять заметили на склоне горы четверых людей, наблюдающих в бинокль за монастырем. Когда монахи направились к ним, то они поспешно скрылись на автомобиле.

– Как они выглядели? – с тревогой спросил Осира.

– Трое, судя по бурнусам, – арабы, а четвертый был очень похож на работавшего у нас год назад доктора Юсуфа.

– Уважаемый Цзы уверен, что наша служба внешней охраны в следующий раз сможет помешать этим негодяям войти в монастырь?

– Мы будем начеку, сенсей.

– Этого мало, уважаемый Цзы. В следующий раз при появлении этих людей немедленно сообщите комиссару Корвиллу из Королевской полиции.

– Непременно, сенсей, – склонился в поклоне монах и бесстрастно добавил: – Кстати, комиссар Корвилл с двумя европейцами находятся сейчас за воротами и просят разрешения войти в монастырь.

– Я сам встречу гостей, – отослал монаха Осира.

Когда гости вместе с Осирой вошли в кабинет, он подвел их к окну, из которого было видно, как Сарматов отрешенно продолжал пускать одну стрелу за другой в центр мишени.

– Вон тот, кто вас интересует, господа, – сказал он. – Однако пока не закончится тренировка, он не увидит и не услышит вас.

– Боже, как ему удается это? – понаблюдав за действиями Сарматова, воскликнул пораженный Крис. – Стрелы, как заговоренные, ложатся в центр мишени, стрела к стреле…

– У воина состояние сомадхи, – пояснил Осира. – Состояние сомадхи дает возможность воину полностью отключить сознание и слиться воедино с целью. Это похоже на европейское понятие вдохновения у музыкантов и художников…

– Разве может человек по своей воле отключить сознание? – проворчал Крис. – Не верю я этим восточным сказкам…

– Однако, шеф, – показал Метлоу на мишень, в центр которой вонзилась очередная стрела, – согласись, с такого расстояния не каждый охотник попадет в цель.

– Согласился, – кивнул тот и обратился к Осире: – Признайтесь, профессор, вы изнуряете пациента тренировками с утра до ночи?

– Нет, просто он на удивление быстро овладел заповедными секретами искусства дзен, на котором основывается техника кюдо, – ответил Осира.

– Но говорят, лишь японцы могут до конца овладеть премудростями дзен, – не отставал Крис.

– До конца не могут и японцы, ибо конца совершенству нет, – улыбнулся одними глазами старик. – Все дело в личности человека.

– Личность того человека, – показал Крис на Сарматова, – чем-то отличается от других?

– Прямой человек, как и прямой бамбук, встречается редко, сэр. У моего ученика поистине феноменальная воля и мужественное сердце воина. За полтора года он проделал путь «до», равный десятилетию.

– Зачем в его положении феноменальная воля? – подал голос комиссар Корвилл. – Воля к бессмысленному блужданию в потемках?..

– Это не так, уважаемый комиссар! – сверкнул глазами из-под седых бровей Осира. – Во-первых, у меня появилась уверенность, что память скоро вернется к нему. А во-вторых, чтобы постигнуть смысл бытия, а в его положении, мистер Корвилл, это просто необходимо, я научил его растворять свое «Я» в окружающем мире. Вероятно, именно болезнь помогает ему быстро мобилизовываться и достигать глубокого состояния сатори. Даже если ему не удастся до конца победить ретроградную амнезию, природная воля воина, многократно усиленная тренировками по системе дзен, поможет ему противостоять бесчисленным сквернам и соблазнам, что подстерегают воина на его пути «до».

– Например? – заинтересовался Метлоу.