Читаем Сарматы. Древний народ юга России полностью

В степях не было найдено никаких сарматских поселений, за исключением следов временных стоянок. Только на периферии сарматской территории в лесостепной зоне, в районе Самары и на Южном Урале, были найдены останки поселений с сарматскими находками. Люди, жившие в этих поселениях, занимались земледелием и происходили от сарматов, которые смешались с местным населением. Сами сарматы, как прирожденные кочевники, питали отвращение к земледелию, что хорошо описано у Страбона (VII, 4, 6). Подобная же ситуация сложилась на западе Северного Кавказа и между Доном и северным побережьем Азовского моря. Страбон (XI, 2, 2, 1) пишет об аорсах и сираках, двух больших сарматских племенах того времени, и говорит, что среди них были как кочевники, так и земледельцы. То же самое относится и к более поздним аланам. Этот факт подтверждается результатами археологических исследований.

<p>Характер и способы ведения войны</p>

Согласно описаниям древних авторов, по своим обычаям и одежде сарматы почти не отличались от скифов: они тоже носили длинные штаны, сапоги из мягкой кожи и остроконечные или закругленные войлочные шапки (хотя некоторые обходились вообще без головного убора, как скифы). Тем не менее между ираноязычными кочевниками – скифами, сарматами и саками Центральной Азии – есть определенные различия. Они отчетливо видны, если сравнить изображения скифов на табличках, золотых и серебряных вазах и чеканке из богато украшенных мавзолеев с изображениями сарматов (на гробницах Пантикапея) и саков (на персидских барельефах). Археологические исследования выявили различия в материальной культуре, похоронных обрядах и типах погребений даже среди основных сарматских племен, чей образ жизни и известные нам обычаи и ритуалы были полностью идентичны. Как будет показано позднее, различия существовали даже среди групп внутри племени.

Страбон (VII, 4, 6) сообщает, что у роксоланов «юношей приучают ездить верхом с самого раннего возраста, а хождение пешком считается достойным презрения. Благодаря такой подготовке они вырастают в искусных воинов». Это можно с тем же успехом отнести и к другим сарматским племенам, что подтверждается данными раскопок детских могил, найденных в различных районах: во всех них было найдено оружие, из чего мы можем сделать вывод, что детей с раннего возраста учили им пользоваться. В этом отношении обычаи различных сарматских племен были одинаковы и не менялись веками. Согласно Аммиану Марцелину (IV век н. э.), «почти все аланы высоки ростом и красивы видом; свирепостью своих взглядов они внушают страх… Они находят удовольствие в войне и опасности».

Рис. 4. а – лук «скифского» типа, получивший распространение у степных племен; б – лук «гуннского» типа с накладками из кости

Сарматы сражались как верхом, так и в пешем строю. Их вооружение состояло из короткого изогнутого лука, который на раннем этапе был их главным оружием; колчана, полного стрел; железного меча-акинака, который был длиннее скифского, достигая иногда 130 см в длину; реже – легкого копья или пики с железным наконечником и, совсем уж редко, боевого топора. Если мы опять обратимся к описанию роксоланов Страбона, то прочтем, что «они использовали шлемы и латы из сыромятной бычьей кожи, носили плетеные щиты, а в качестве оружия использовали копья, лук и меч». Также у них в ходу были лассо и пращи.

Рис. 5. Настенная роспись в катакомбном захоронении в Керчи (Пантикапее), изображающая сцену сражения

Сарматские методы ведения войны мало отличались от военной тактики скифов и других степных народов. В начальный период своей истории они нападали на врага большими группами всадников, которые в совершенстве владели искусством стрельбы из лука на всем скаку. Во II веке до н. э. вооружение сарматских племен полностью изменилось. Особенно это относится к роксоланам, которые к тому времени заняли ведущее положение среди сарматских племен Северного Причерноморья. Главным оружием стали тяжелые длинные копья с железными наконечниками и длинные мечи с деревянными ручками. Согласно Страбону, мечи были «огромных размеров, так что держать их приходилось обеими руками». Луки и стрелы к тому времени отошли на второй план. На воинах были доспехи из железных пластин, пришитых к толстой коже, и точно такие же доспехи защищали лошадей. Шлемы делались преимущественно из шкур. Поначалу такие доспехи были только у вождей.

Самые первые панцири из бронзовых пластин появились в Северном Причерноморье в VI веке до н. э., исключительно в древней Скифии и в северо-западной части Кавказа. В V веке такие панцири уже встречались в сарматских захоронениях в низовьях Волги. В Скифии они довольно часто дополнялись широким боевым поясом из бронзовых или железных пластин или длинных узких полосок, нашитых на кожу или полотно. Подобные доспехи также находили в богатых сарматских могилах раннего периода, с IV по II век до н. э.

Рис. 6. Сарматы (роксоланы?) в чешуйчатых доспехах на барельефе арки Галерия в Салониках

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука