Сарторис

Баярд пошарил в кармане в поисках мелочи; нищий почувствовал его приближение, и мелодия тотчас застыла на одной ноте, хотя и без перерыва в ритме, а как только в жестянке звякнула монета, он опустил левую руку, ощупью мгновенно определил достоинство монеты, и гитара вместе с губной гармоникой затянули свой монотонный напев. Когда Баярд повернулся, чтобы идти дальше, его окликнул широкоплечий приземистый человек с энергичным обветренным лицом и седеющими висками, в плисовых штанах и высоких сапогах.

У него был гибкий торс наездника и загорелые спокойные руки – такие руки любят лошади. Это был один из шестерых братьев Маккалемов, которые жили на холмах в восемнадцати милях от города и с которыми Баярд и Джон охотились на лисиц и енотов.

– Слыхал про твой автомобиль. Этот, что ли? – сказал Маккалем. Он шагнул с тротуара, легкой походкой обошел автомобиль со всех сторон, потом остановился и, подбоченившись, начал его разглядывать. – Туловище слишком длинное, да и загривок тяжеловат. Неуклюжий какой-то. Небось без узды никуда?

– Ничего подобного, – отвечал Баярд. – Садись, я покажу тебе, на что он способен.

– Нет уж, благодарю покорно, – возразил его собеседник. Он снова сошел на мостовую, где собралась группа негров, тоже глазевших на автомобиль. Часы на башне суда пробили двенадцать, и на улицу высыпали стайки ребятишек, возвращавшихся домой на полуденную перемену, – девочки с разноцветными ранцами и скакалками громким шепотом обсуждали свои женские дела; горластые мальчишки в разных стадиях дезабилье кричали, толкались и пинали девочек, и те, сбившись в кучку, через плечо бросали на них презрительные взгляды.

– Собрался закусить, – пояснил Маккалем. Он перешел через дорогу, открыл сетчатую дверь, обернувшись, спросил Баярда: – Ты уже обедал?

Впрочем, все равно, зайдем на минутку, – и многозначительно похлопал себя по карману.

Заведение представляло собой нечто среднее между бакалейной лавкой, кондитерской и кафе. В тесном, но чистом помещении примостились два-три клиента с бутербродами и бутылками содовой, а суетливый, излучавший доброжелательность хозяин рассеянно кивал им из-за стойки. В задней части комнаты несколько мужчин и женщин, большей частью фермеры, с застенчивым и в то же время чинным и важным видом закусывали, сидя за столиками. Из кухни, где словно призраки в синеватом одуряющем чаду двигались два негра, доносилось шипенье и запах жареного. Пройдя через это помещение, Маккалем отворил проделанную в косой стене дверь, и они вошли в комнату поменьше или, вернее, в большой чулан. Узкое окошко под самым потолком освещало единственный, ничем не покрытый стол и четыре стула. За ними последовал младший из двух негров.

– Слушаю вас, мистер Маккалем и мистер Сарторис.

Он поставил на стол два только что вымытых стакана, по которым еще стекали капли воды, и остановился, вытирая руки фартуком. У него была широкая, невозмутимая, внушающая полное доверие физиономия.

– Лимоны с сахаром и льдом, – приказал Маккалем. – Надеюсь, ты не пьешь всяких там шипучек?

Негр помедлил у дверей.

– Нет, – отозвался Баярд. – Я лучше пунша выпью.

– Уж это точно, сэр, – согласился негр. – Вам требуется пунш.

Серьезно и одобрительно наклонив голову, он снова повернулся, пропуская облаченного в чистый фартук хозяина, который вошел своей обычной развинченной походкой и остановился, потирая руки о ляжки.

– Здорово, здорово, – сказал он. – Как живешь, Рейф? Баярд, я позавчера видел, как мисс Дженни со старым полковником заходили к доктору Пибоди. Надеюсь, ничего серьезного?

Голова его напоминала яйцо, повернутое острым концом кверху, вьющиеся рыжеватые волосы, разделенные аккуратным пробором, походили на парик, а карие глаза излучали теплое сияние.

– Входи и закрой дверь, – скомандовал Маккалем, втаскивая хозяина в комнату. Он извлек из-под куртки бутыль фантастических размеров и поставил ее на стол. В бутыли была прозрачная янтарная жидкость, и хозяин снова потер руки о ляжки, пожирая ее горячим взглядом.

– Боже милосердный! Где ты прятал эту флягу? В штанине, что ли? – спросил он.

Маккалем откупорил бутыль и протянул ее хозяину, который нагнулся вперед, понюхал, закрыл глаза и вздохнул.

– Это работа Генри, – пояснил Маккалем. – Лучший самогон за последние полгода. Надеюсь, ты выпьешь глоток, если мы с Баярдом тебя поддержим?

Хозяин плотоядно крякнул.

– Ну и шутник, – сказал он Баярду, – остряк, да и только, – и, оглядев стол, добавил: – Но у вас тут всего два…

В эту минуту в комнату постучали, и хозяин, повернув свою остроконечную голову, сделал им знак рукой. Пока он открывал дверь, Маккалем неторопливо спрятал бутыль. В дверях показался негр, он нес еще один стакан и надтреснутую чашку с лимонами, сахаром и льдом. Хозяин впустил его в комнату.

– Если меня там кто спросит, скажи, что я на минутку отлучился, Хустон.

– Слушаю, сэр, – отозвался негр, ставя на стол стакан и чашку.

Маккалем снова вытащил бутыль.

– Охота тебе врать, – заметил он. – Все и так знают, чем ты тут занимаешься.

Хозяин снова крякнул, пожирая жадным взглядом бутыль.