Сарум. Роман об Англии

Благословенный Сарум… Отчего же боги сейчас обошли его милостью? Почему гневаются? Эти вопросы больше всего занимали Длуха на пути к дому вождя.

Перед жилищем Круна горели факелы на треножниках. Стены, камышовую крышу и вход украшали многочисленные оленьи рога и клыкастые головы вепрей – охотничьи трофеи. До недавнего времени вождь славился своим гостеприимством и любил устраивать охоту.

Верховный жрец решительно вошел в дом. Внутри горели восковые свечи. Прислужник у входа задрожал при виде Длуха и поспешно распростерся у порога, не поднимая головы.

– Где Крун? – осведомился верховный жрец.

– В своем покое.

Длух прошел в глубину жилища и отодвинул тяжелый занавес, отгораживающий небольшое помещение – спальню Круна.

В комнате царил полумрак. Длух помедлил, давая глазам привыкнуть к неверному свету единственной свечи.

У входа на полу в страхе скорчилась пятнадцатилетняя девушка – одна из нескольких новых жен, которых Длух присылал Круну в последние месяцы. Вождю понравилась крепкая и складная девушка с пухлыми губами, пышной грудью и широкими бедрами, поэтому сейчас верховный жрец недоуменно поморщился и перевел взгляд на Круна.

Беда, грозящая благополучию Сарума, подкосила вождя: глаза ввалились, плечи поникли, сам он исхудал, в черной бороде серебрились седые пряди, хотя он держался с прежним достоинством.

Крун стоял в дальнем углу спальни, у широкого помоста, накрытого шкурами. Рядом с ним на полу сидела Айна, его старшая жена. Она с юных лет жила с вождем, который даже сейчас, когда она постарела, относился к ней с любовью и уважением. Глаза Длуха привыкли к сумрачному освещению; он заметил, что Крун пал духом. Лицо вождя потемнело от гнева, орлиный нос походил на громадный клюв, а взор сверкал от ярости. Сейчас Крун напоминал зловещую хищную птицу.

– Я пришел, – негромко произнес Длух.

Помолчав, Крун хрипло прошептал:

– Она украла мою силу. – (Длух поглядел на девушку.) – Забери ее и принеси в жертву богу Солнцу, верховный жрец! – велел Крун. – Верни мне мою силу.

Длух задумался. Человеческие жертвоприношения совершались редко – на жертвенный алтарь святилища приводили только преступников и тех, на кого выпадал священный жребий. Верховный жрец не собирался приносить девушку в жертву только потому, что этого хотел вождь. Длух помотал головой.

– Ты что, не понимаешь?! – злобно прошипел Крун. – Она украла мою силу. Я ни на что не способен.

– Я могу тебя вылечить, дам тебе целебный отвар, – невозмутимо ответил Длух.

Крун гневно посмотрел на верховного жреца и медленно уселся на помост.

– Не надо мне отваров, – устало сказал вождь.

Айна осторожно приблизилась к нему. Заботливая и верная женщина всегда терпеливо обучала младших жен ублажать Круна и сейчас пыталась успокоить мужа, ласково поглаживая его по ноге, потом взяла его лицо в ладони и нежно поцеловала в губы.

Любовь и преданность Айны растрогала Длуха. Женщина робко улыбнулась и, продолжая ласкать Круна, с надеждой поглядела ему в глаза, но затем печально вздохнула, уселась у его ног и расстроенно покачала головой.

– Не надо мне отваров, – повторил вождь. – Отдай девчонку богам, иначе род Круна прервется.

Длух сокрушенно вздохнул, вспоминая, как пришла беда, грозившая разрушить благополучие Сарума.

Все началось с того, что однажды Крун со свитой отправился на побережье встречать торговцев из дальних краев. Длух обрадовался путешествию; он любил гавань среди невысоких холмов, где в заводях на побережье вили гнезда цапли и пеликаны. Ему нравилось расспрашивать путешественников о неведомых землях.

Десять челнов, обтянутых ярко раскрашенными шкурами, спустились вниз по реке. Крун, облаченный в роскошное алое одеяние, сидел в первой лодке вместе с двумя сыновьями. В летнюю жару берега реки обнажились, повсюду витали ароматы свежих трав, ряски и тины. К полудню путники выбрались к устью реки и сразу же заметили судно чужеземных торговцев, пришвартованное у торжища на южной стороне гавани.

Чудесный корабль заметно отличался от широких челнов-куррахов, сплетенных из ивняка и обтянутых шкурами. Обитатели острова пользовались этими челнами с глубокой осадкой для путешествий по рекам и для перевозки грузов; если дул попутный ветер, ставили мачту с крохотным парусом, в помощь гребцам. Чужеземный корабль из досок, плотно пригнанных друг к другу и законопаченных смолой, был в два раза больше самого большого курраха; посредине его высилась прочно закрепленная мачта, на поперечной перекладине которой висел квадратный кожаный парус. Позади удивительного судна виднелся огромный руль для управления лодкой, так что с помощью руля и паруса искусные мореплаватели могли выдерживать заданный курс даже без попутного ветра. Островитяне не умели строить такие корабли.