Саша (прогонка)

“ Сенатор Эшфорд подвергал вас риску? - Спросила я.

Ее взгляд метнулся к окну, и что-то темное промелькнуло на ее лице. “ Мой отец пытается искупить свои грехи. Но он совершил слишком много. Мой брат Кингстон заплатил за них. За них заплатил Алессио. Все вокруг него платят за них, так или иначе ”.

Я начинал понимать, что все мы так или иначе несли семейное бремя. Некоторые были тяжелее других, но в любом случае это было бременем. Саша не был исключением.

“ Он ведь не причинит Алессио вреда снова, правда? - Обеспокоенно спросила я. Моему брату и так пришлось через многое пройти. Нельзя отнимать у него с таким трудом заработанное счастье. Мой племянник заслуживал обоих родителей. Счастливые родители. “Если он причинит вред моему брату, я уничтожу его”, - пригрозил я тихим голосом.

“ Не волнуйся. Заверила Аврора. “ Алессио нужен отцу. Он будет вести себя хорошо.

“Где находится спортзал?” Спросила я, во мне поселилась решимость. “Я собираюсь найти Сашу”.

“ Выйди за дверь, налево и второй раз направо, ” проинструктировала Изабелла. - Он хороший человек, Бранка.

- Я знаю.

Может быть, пришло время нам обоим признаться друг другу во всем.

Я нашел спортзал, следуя за приглушенными голосами. Мужские голоса.

Я толкнул дверь, и мое сердце замерло. Люди Николаева окружили мой кошмар. Якорь тянул меня все глубже и глубже в темные океаны.

- Помнишь меня, малышка?

Закрыв глаза, я сосчитала до пяти, затем открыла их.

“Пора поиграть, малышка”.

Меня подташнивало. Моя кожа стала холодной и липкой.

Кровь капала на землю. Кап. Кап. Кап. Человек, который мучил меня, когда я была маленькой восьмилетней девочкой. Он висел на том же канате, что и боксерская груша, его голова была опущена и вся в крови. Он был обнажен, если не считать боксеров, и по всей его груди виднелись ножевые порезы.

Я сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула. Снова и снова. И все же это никак не успокаивало мое бешеное сердцебиение. Мои легкие болят при каждом вдохе, как осколки льда на моей чувствительной коже.

Мои руки дрожали. Я сглотнула, потом еще раз. Ужас пополз вверх по позвоночнику и отказался уходить. Он был связан, а не я. И все же дрожал именно я.

Руки обхватили мои щеки и заставили отвести взгляд от угрозы.

“Котенок”. Я моргнула. Я не смотрела на него, но все равно видела только его. “ Котенок, посмотри на меня. ” Приказ был мягким и яростным. Только когда я утонула в этих бледно-голубых глазах, моя дрожь постепенно утихла. В этих глазах были покой и безопасность. Дикий гул в моей груди замедлялся с каждым вдохом.

Только тогда я поняла, что Василий и Алексей стоят позади Саши с мрачными и обеспокоенными лицами.

Мой взгляд медленно переместился с Саши на Василия, затем на Алексея и обратно на Сашу.

– Саша думал, что он... – он указал подбородком на мужчину, висящего, как кусок мяса, который вот-вот засохнет, - ... был романтическим подарком, - невозмутимо произнес Алексей.

Мой взгляд метнулся обратно к Саше. “Это твой выбор, как он умрет”. Боже, у меня горели глаза и горло. “Но он умрет. За то, что он сделал с тобой.

Откуда он узнал? Потом я вспомнила о шраме. Единственный шрам, который у меня остался. Но вряд ли это было доказательством личности этого человека. Даже я не знала его имени. Только его лицо.

“ Миа рассказала тебе? Я задохнулась, мой собственный голос прозвучал как-то отстраненно для моих ушей.

“ Не все. Я набрала в легкие побольше воздуха. Этого было недостаточно. В этом мире не хватало кислорода для этого человека, который причинил боль мне и моей сестре.

Выражение лиц Николаевых было убийственным, и внезапно я точно понял, что имела в виду Аврора. В их глазах был жестокий, извращенный блеск, который обещал возмездие. Братья Авроры защищали. Мой брат защищал. Но по сравнению с николаевскими мужчинами наши братья были нормальными.

Защита николаевских мужчин поднялась на несколько ступеней, до нездорового и психотического уровня, и я не возражал против этого.

Не. Один. Немного.

Только в этот самый момент я поняла, что этот человек все еще таился в уголках моего сознания. Эта маленькая девочка все еще боялась, что он вернется за мной и снова причинит мне боль.

Ладонь у меня горела. Я хотела заставить его заплатить. За Мию. За себя. За нашу семью. За каждую слезу и каждый крик, которые прорвались сквозь нас. Я обошла их троих, тревожащая твердость и блеск в их глазах не вызывали тревоги. Я не боялась их.

Монстр, свисающий с потолка, с другой стороны, привел меня в ужас. По этой земле ходили разные виды монстров. Те, кто защищал тебя от монстров, подобных этому ублюдку, который погубил мою сестру и меня. И потом, были люди, подобные моему брату, и люди Николаева, которые были безжалостны, но потому, что они должны были быть такими. Чтобы защитить нас.

Когда я приблизился к избитому телу, мужчина открыл глаза, кровь стекала с его лба. Он заметил меня и замер. В его глазах появилось понимание. Он пробормотал что-то неразборчивое, и тогда я понял, что он не может говорить.