Саша Саша

– А ты скажешь кто? – с надеждой спрашиваю я. Я начинаю верить в то, что это не Ваня. Но мне хочется знать, кому это понадобилось. Ваня настойчиво повторял, что он не говорил, что это парень. Значит, точно девушка.

– Нет, – мотает головой Саша и сжимает кулаки. Только сейчас я замечаю, что костяшки на его руках сбиты.

– Почему?

– Она должна сама все рассказать. Так будет лучше.

Я вздыхаю. Но кто же до такой степени ненавидит меня, чтобы додуматься выложить видео под аккаунтов Киркина? В голове только один вариант – Карина. Но у нее железное алиби – потрахушки вот на этом самом ковре. Опустив взгляд вниз на него, мне становится так противно, что я встаю, отхожу в сторону и сажусь прямо на пол возле него.

– Ты чего? – удивленно смотрит на мое перемещение Саша. Он повернулся ко мне анфас, и я могу рассмотреть его синяк под левым глазом. Он не такой устрашающий, как у Вани, но все же я вздрагиваю.

– Больно? – спрашиваю я, поморщившись, как будто синяк у меня.

– Нет, – отрицает Саша, и переводит быстро тему. – Так ты чего это отползла?

– Вы вчера на этом ковре… фу… противно, – не смотря на Гаранина, признаюсь я скривившись.

Молчание. Оторвав взгляд от черноты оконного проема, я смотрю на Сашу. Он улыбается.

– Ты чего? – стараясь не расплыться в улыбке в ответ, спрашиваю у него.

– Ты такая глупышка, – неожиданно нежно произносит он.

Я фыркаю и отворачиваюсь. Слышится тяжелый вздох, а потом я замечаю боковым зрением какое-то движение. Саша встает, скручивает коврик и тащит его к дальней стене. Затем возвращается обратно и садится рядом со мной.

– К твоему сведению, после того, как ты сюда ввалилась, Карина уехала домой, – говорит он тихим голосом, склонив голову набок.

– О, – только и могу выговорить я. Но потом картинка в моей голове складывается. – Значит, это все-таки она выложила то видео да? Она уехала от тебя, заехала к Киркину, и там через его телефон или что там еще загрузила ролик.

– Это не она, – как-то уж очень грустно смотрит на меня Саша. – Знаешь, возможно, для тебя было бы лучше, если бы это была она, но это не так.

– Да, только вот в комментариях она себя не сдерживала.

– Мы все удалили. И предупредили, что если у кого-то еще появится на страничках эта фигня, будут иметь дело с нами обоими.

Я решаю больше не говорить об этом, оставив при себе свое мнение, и просто поблагодарить:

– Спасибо.

– Не за что, – отвечает он, и мансарда вновь погружается в тишину. Я уже хочу встать и уйти, как раздается тот вопрос, который я боялась больше всего услышать:

– Так зачем ты все-таки потащила его туда целоваться?

«Не твое дело», «хотелось», «я же хренова извращенка» – миллион язвительных вариантов ответа проносится у меня в голове. Но я все же решаюсь сказать правду. Хотя уверена, что наверняка пожалею об этом.

– В тот день ты сказал мне, что я не чувствую того, что должна рядом с Ваней.

– И ты так решила проверить? – искреннее удивление в голосе Саши, заставляет меня улыбнуться. Я молча киваю. – И как?

– Ты оказался прав, – с тяжелым вздохом признаюсь я. – Но если ты думаешь, что он так и стоял как истукан, как показано на видео, то смею тебя успокоить – я не такая противная, чтобы Киркин не захотел мне ответить. Он просто такого не ожидал от меня.

– Да, такого от тебя, думаю, никто не ожидал, – задумчиво произносит Саша.

А потом…я не знаю, как это произошло, но меня подхватывают, и в следующий миг я оказываюсь у него на коленях. Мою талию сжимают сильные руки, а мои собственные обнимают за шею этого офигенного брюнета.

– Что ты… – не успеваю я закончить свой вопрос, как его губы накрывают мои. Еще раньше, чем я оказываюсь в плену его рта, мой мозг одевает солнцезащитные очки, подхватывает свой крем от загара и чемодан, машет мне ручкой и уезжает в отпуск.

Саша прихватывает мою нижнюю губу, от чего дыхание тут же сбивается и приятное обессилившее меня тепло разливается по всему тело. Я робко отвечаю ему.

Заявляю со всей серьёзностью, на которую только способна – это самый потрясный поцелуй в моей жизни.

Когда мы, наконец, отрываемся друг от друга, мой мозг возвращается на место, крайне недовольным прерванным отпуском.

– Прости, – шепчет он, прислонившись своим лбом к моему. – Ты же понимаешь, что мы не должны это делать?

Я лишь киваю, не в силах пока говорить.

– Это неправильно. Мы же живем в одном доме.

Вновь кивок.

– Мы с тобой слишком многим обязаны этим людям, чтобы вредить им в вашем славном городишке.

Киваю. Киваю и соглашаюсь со всем сказанным. И внезапно осознаю, что Саша также как и я уже думал над этим. Может ли быть такое, что и он что-то чувствует ко мне? Радостное тепло от этого открытия сменяется тоской. Ведь неважно, что он или я чувствуем. Важно, что мы не должны испортить жизнь родителям.

Безысходность. Бессилие. Теперь они наполняют меня, и хочется кричать и плакать. А потом кого-нибудь ударить.

Но выхода нет. Он прав.