Саша Саша

К концу уроков мое настроение из фигового превращается в отвратное. Нет, видеообращение Вани набирает популярность и все теперь смотрят на меня, не как на домогательницу симпатичных парней, а скорее, как на роковую красотку, которая смогла окрутить такого парня. И мой наряд теперь стал очень даже к месту. Но настроение мое портилось из-за него – моего сероглазого номинального родственичка.

Он ни разу не обратился ко мне за все время. Даже не посмотрел в мою сторону. Зато без остановки флиртует с Кариной, рассказывая ей, по всей видимости, что-то очень смешное, так как та то и дело хихикает на уроках.

Ненавижу.

Ненавижу, что вчера осталось вчера, а завтра наступило сегодня.

Саша Г.

Услышав эти пафосные признания в любви, меня бросает в дрожь от охватившей злости.

Любит. Красивая. Отзывчивая…

Черт, да ни хрена ты ее не знаешь! Уверен, что тебе она не рассказывала, как переживала то, как ты ее опозорил в детстве. Ты не знаешь, каково ей было узнать, что она не родная дочь. А знаешь ли ты, самовлюбленный придурок, какое цвета белье она носит?

И не дай Бог тебе это узнать – убью.

Так стоп. Кажется, я схожу сума.

Хватаю телефон, только чтобы отвлечься. Карина что-то говорит у меня над ухом, но я не слушаю. Остальной день проходит как в тумане. Мне кажется, что Карина о чем-то догадывается, поэтому я прилагаю максимум усилий, чтобы переубедить ее. Делаю комплименты, на всех уроках говорю ей что-то забавное, вызывая улыбку и смех. Но в конце дня от предложения пойти после школы к ней отказываюсь. Не смогу так долго притворяться. У Саши с Ваней вроде все налаживается. Он не отходит от нее ни на шаг. И будь я не Гараниным Александром, если он не облизывается глядя на нее в этом слишком тесном и коротком наряде. Какого хрена она вообще одела это на себя? Блин, она, конечно, здорово смотрится, но я бы предпочел, чтобы в таком виде она сидела на нашем месте под крышей и ждала меня.

Вот опять не туда понесло.

Глава 25.

Саша С.

Ваню я не простила. Я предупредила, что его лимит доверия исчерпан и пока ко мне не придет тот самый человек, который по его словам подставил его, я не стану с ним общаться. Ваня пытался спорить, но в итоге все же согласился с моим решением. Однако он так и не признался кто же тот мой недоброжелатель. Он предложил пока оставить видимость наших отношений, чтобы не вызывать новую бурю слухов. Я согласилась.

Весь день я ожидала серьёзного разговора с родителями. Но папа молчит всю дорогу до дома. Понятно – сердится. Саша едет с нами. Выглядит он мрачнее тучи, так что в машине болтает только Тема. Он рассказывает о математике, по которой он теперь умнее всех в классе. Я довольна. Все-таки это и моя заслуга тоже. Хоть что-то хорошее за весь этот отвратительный день.

Есть отказываюсь и иду сразу к себе. Хочу спрятаться.

Ближе к вечеру в комнату заглядывает мама, вернувшаяся со смены.

– Как ты? – спрашивает она, подходя к моему столу, где я все еще пытаюсь сделать уроки.

– Хорошо, – стараюсь выглядеть беззаботной и спокойной. – Только папа со мной не разговаривает.

– Ой, не обращай внимания, – отмахивается мама и садится на мою кровать. – В школе сильно доставали?

Не хочу вспоминать, но успокоить маму все же стоит. Вон какая огромная морщинка между бровями.

– Пытались, – честно отвечаю я. – Но Саша, Ася и Ваня за меня заступились.

– И Ася? – как-то странно расставляет акценты мама.

– Да, – киваю я, вспоминая нашу встречу. – Она шла по коридору, когда ко мне какая-то мелочь с младшего класса пристала. А что?

– Ничего, – поспешно отвечает мама и в комнате повисает неловкое молчание.

– Мам, а папа сильно злится? – вновь возвращаюсь я к волнующей меня теме. – Он мне ни слова сегодня не сказал.

Мама вздыхает.

– Понимаешь, он не то чтобы сердится. Скорее всего, он просто не знает, как реагировать. Он же мужчина. А у него дочь подросток. И он с одной стороны недоволен тем, что увидел на этом видео, с другой – очень слишком переживает за тебя. Он же тоже был школьником и знает, какие дети жестокие. Вчера вот провел беседу с Сашей и Ваней и около часа пытался им внушить, что они обязаны защитить тебя от любых нападок.

– Так это папа их об этом попросил? – расстройство в моем голосе не остается незамеченным.

Мама смеется.

– Поверь, дочка, он мог этого всего не говорить, мальчики и так были готовы тебя защищать. Просто папе стало легче от того, что он как будто что-то сделал, чтобы помочь тебе. И они это понимали, поэтому смиренно сидели и слушали его наставления, поддакивая и соглашаясь со всем весь битый час.

Папа меня не ненавидит и даже хотел помочь. Осознание этого дает мне надежду.

– Он сейчас в гараже? – если папа не на работе, значит в гараже. До сих пор не уверена, что он там делает все это время.

Мама театрально всплескивает руками:

– И как ты догадалась? – мы вместе смеемся.

Я могу смеяться.

Захожу в гараж. Папа стоит ко мне спиной. Высокий, худощавый, но вполне крепкий. Да, и как это местные не догадались, что я не их дочь? Я же совсем не похожа ни на маму, ни на папу.

– Па, – зову его я.