Саша, Володя, Борис... История убийства

И он рассказал, что в 614 году принц Верхней Умбрии Эдвин бежал из своего замка от узурпатора по имени Этельфрит. Он нашел приют при дворе Редвальда, короля Восточной Англии. Но Этельфрит, используя угрозы и подкуп, убедил Редвальда выдать Эдвина.

Все бы кончилось для Эдвина весьма печально, если бы не королева: узнав, что его собираются экстрадировать, она стала стыдить мужа за то, что не держит слова. Если он выдаст Эдвина, его ждут позор и угрызения совести, объяснила она. Устыдившись, Редвальд решил дать бой, дабы защитить гостя. В битве на берегу реки Идель в Ноттингемшире Редвальд побил Этельфрита, но победа обошлась дорого: в бою погиб любимый сын короля. Так было положено начало традиции, благодаря которой Саша мог теперь чувствовать себя в полной безопасности, сказал адвокат.

— Вы будете Эдвином Редвальдом, — объявил Мензис. — Полина, внесите, пожалуйста, в анкету.

— Но Джордж, с таким именем невозможно жить, язык сломаешь! — возмутилась секретарша.

— Действительно, — согласился Мензис. — Надо выбрать менее вычурную фамилию. Как насчет “Картер,” в честь нашей улицы, Картер-Лэйн?

Так Саша стал Эдвином Редвальдом Картером, что оставалось тайной до его смерти.

Через несколько дней по почте пришел паспорт, вернее, удостоверение беженца, выданное Хоум-офисом. Адвокат объяснил Саше, что с этим документом он может спокойно путешествовать, по крайней мере, в пределах западного мира.

— Civis Britannicus sum! — воскликнул Мензис по-латински, — я британский подданный! И объяснил, что эту фразу произнес в 1849 году в Парламенте премьер-министр лорд Пальмерстон, объявляя решение отправить Военно-морской флот на помощь одному-единственному британцу, еврейскому купцу из Гибралтара по имени Дон Пасифико, который попал в передрягу где-то в Греции. Сашин новый статус давал ему такую же степень защиты, какой обладал любой Сivis Britannicus.

Тем временем в Москве Генпрокуратура объявила в розыск Александра Литвиненко, который скрылся из-под подписки о невыезде. Меру пресечения изменили на заключение под стражу.

Преследователям удалось разыскать Сашу лишь в декабре. Произошло это так. Шестидесятипятилетняя мать Марины Зинаида Леонидовна возвращалась домой из своей первой поездки в Лондон. Ее остановили в Шереметьевском аэропорту, отвели в специальную комнату и подвергли личному досмотру. Поначалу пожилая женщина не могла понять, почему ее раздевают — неужели решили таким способом отыграться за зятя? Но оказалось, что таможенники действительно что-то ищут. И таки нашли! Записку с адресом в Эрлз-Корт, которую Марина дала ей на тот случай, если мама заблудится на лондонских улицах.

Спустя три месяца два человека подошли к дверям их подъезда; Марина была дома одна.

— Мы из российского посольства. У нас дело к господину Литвиненко, — сообщили гости через интерком.

— Уходите немедленно, здесь нет никакого Литвиненко, — закричала Марина в ужасе. — Уходите, не то я вызову полицию!

Гости прицепили к дверям конверт и удалились.

Это была повестка Саше явиться в суд в качестве обвиняемого по третьему уголовному делу — о похищенной в Костроме взрывчатке, подписанная Сергеем Барсуковым, его прежним московским следователем. Но теперь она уже не казалась такой зловещей. “ Civis Britannicus sum ” звучало достаточно убедительно.

^{Первый Новый год в Лондоне}

^{“Civis Britannicus sum!”}

^{Саша и Марина с автором и его женой в своей первой лондонской квартире}

^{“…моя биография была полной противоположностью Сашиной”.}

^{Саша с Владимиром Буковским.}

^{“…успокойся, ведь твоим последним местом пребывания была Бутырская тюрьма. Вот и считай себя не ментом, а зэком”}

Часть VII Безнадежное предприятие

Глава 19. Направление удара